— Отойди, — она попыталась обойти его, поскользнулась на чем-то — это оказалась гильза. Она укатилась под «Ровер», рядом валялись еще несколько, очень похожих на те, что она видела в салоне. Там были гильзы и тут тоже, там убили нескольких человек, а тут? Что тут было?

— Не ходи, не надо, — Шалаев схватил ее за плечи, — ему уже не поможешь.

— Я проверю, — Рита рванулась у него из рук, — отпусти меня!

Шалаев вдруг схватил ее за подбородок, повернул голову к себе и посмотрел в глаза:

— Ты ему говорила, куда поедешь? Он знал?

— Да. — Ноги стали как ватные, перед глазами все плыло, Рита видела только гильзы на дороге, осколки и несколько дырок от пуль в задней двери. — Я просила его отвезти меня…

И вдруг все поняла, в одно мгновение — Черников решил сам разобраться насчет записи, поехал один, и его расстреляли в километре от этого чертова Игнатьево, расстреляли потому, что знали, с кем она приедет.

— Это тебя ждали, а друг твой напоролся.

Шалаев отпустил ее и отвернулся. На них смотрели из проезжавших мимо машин, Рита чувствовала на себе эти взгляды, и ей было больно, очень больно, точно это ее сейчас расстреливали на дороге. Она знала, что за темными стеклами «Ровера» ее никто не увидит, там безопасно, вырвалась, подбежала к машине и дернула за ручку. Шалаев схватил Риту за локти, развернул и прижал к себе, не давая шевельнуться или вздохнуть, и говорил, говорил сквозь зубы:

— Не надо туда смотреть, не надо. Он бы этого не хотел, можешь мне поверить.

* * *

К концу недели очень сильно похолодало, земля промерзла, трава превратилась в бурые лохмотья, а под колесами такси хрустел лед, когда машина подъехала к подъезду. Водитель курил, запах был едкий и неприятный, Рита отступила на несколько шагов. Последние несколько дней она не выходила из дома и не открывала шторы, и теперь серый дневной свет больно резал глаза. Она поставила сумку с деньгами на заднее сиденье и достала молчащий телефон. Рита давно удалила все контакты и чаты, заблокировала и Юльку с Иркой, и Гранину, что недавно прислала напоминалку: «завтра сделка, не забудь». Спасибо, кстати, забыла бы, и не сразу поняла, о чем вообще идет речь. В памяти устройства остался только один контакт, один чат, а Черников так и не прочитал последнее сообщение. И на звонки он тоже не отвечал, а последние два дня там говорил автоответчик.

«Значит, он все еще занят, ему некогда, но он обязательно ответит», — Рита еще раз послушала неживой голос и написала Черникову: «Я уезжаю в Москву, напиши, когда сможешь приехать». Галочка была только одна — значит, он отключил телефон: совещание или важная встреча. Ничего, он ответит, он всегда отвечал ей.

— Поехали? — водитель выкинул окурок из окна. В салоне жутко пахло, Рита вдохнула глубоко, открыла дверь, и тут подъехала белая «Ауди», загородила дорогу.

— Эй, дай проехать! — возмутился таксист. Рита закрыла дверь, Шалаев вышел из своей машины. — Дорогу дай! — крикнул таксист и нажал на сигнал. Шалаев быстро подошел, на ходу достал что-то из внутреннего кармана куртки, и перед глазами Риты оказалось удостоверение:

— Майор ФСБ Шалаев А. А., — прочитала она на красно-розовой вкладке, подняла голову. Шалаев стоял напротив и уже не улыбался. Он убрал удостоверение и показал Рите на дорожку, что шла вдоль дома.

— На пару слов.

— Я арестована? — Рите было все равно, что тот ответит.

— Нет, с чего вы взяли?

— Мы едем или как? — заорал таксист. — Время идет, деньги капают!

Шалаев быстро подошел к нему, сунул корочки под нос, водитель уселся в машину и поднял стекло. Шалаев вернулся к Рите.

— Вы не пришли на похороны…

— Чьи? — огрызнулась Рита. Накрыла такая злость, что еще немного — вцепится этому майору в лицо ногтями. За эти дни ей столько раз сказали и написали это слово, что дальше просто некуда, точно весь мир вокруг сошел с ума. Какие похороны, чьи похороны? Хороните кого хотите, она тут при чем?

— Вашего друга, — Шалаев заметно растерялся.

— Я не видела его мертвым, — отрезала Рита, — с какой стати мне ходить на чьи-то похороны? Вам что надо? Вы за этим пришли?

Шалаев странно взглянул на нее, с жалостью и одновременно с тоской, так, наверное, врач смотрит на безнадежного больного. Рите стало неприятно, и она отвернулась.

— Мы проводили проверку о передаче большой суммы денег, — сказал Шалаев, — здешний теневой глава, скажем так, обязался передать их… Короче, речь идет о финансировании терроризма, и наш старый добрый крестный отец за повышенный процент решил вписаться и в этот движ. Вы были последней, кто видел Гончарова живым. В тот день он получил эти деньги. Можете что-то сказать?

— Ничего. А почему вы решили… Слушайте, — вдруг сообразила Рита, — это вы устроили обыск в моей квартире, искали те деньги? И все потому, что я в тот день встречалась с Гончаровым в «Контрразведке»?