Раздались короткие гудки, Рита сжала телефон в руке и смотрела на сумку. Та стояла в прихожей, и чувство было такое, будто предстоит приятное путешествие в красивую теплую страну. Телефон заурчал, запищал, Рита вздрогнула и посмотрела на экран. «Рита, я задержусь, у нас «ЭйрФранс» забастовал, рейсы все отменили! Мы едем в Ниццу вместо Марселя. Нас оттуда заберет Аэрофлот! Ааааа, там promenade des Anglais, рынок Cours Saleya, холм du Chateau и МООООООООООРЕ!!!» — дальше шло фото самой Ирки, загорелой и похудевшей, она сидела за рулем автобуса, ну, как сидела, легла грудью на огромное рулевое колесо и сладко жмурилась в объектив. Потом блюдо с кучей круассанов, стаканчики с кофе, какие-то мутные огни и бирюзовая полоска моря за лимонными и оливковыми деревьями вдоль дороги. Вдруг стало легче, злость отпустила, Рита набрала Юльку. От ее «алло» захотелось немедленно извиниться и больше никогда не звонить по этому номеру.

— Юль, я опоздаю, — осторожно сказала Рита. — Справитесь без меня?

Юлька злобно сопела, потом раздался стук каблуков и грохот — похоже, Юлька выскочила под фикус и тут дала волю чувствам.

— Рита, эта сука убила моего ребенка! Мою дочку, представляешь? Ритка, она убийца, давай посадим Аньку за убийство, выкинем из окна или тоже убьем? Я так ждала, так надеялась… Рита, она у меня последнее забрала, она нарочно, я знаю!

Говорить что-либо было бесполезно, Рита слушала и ждала, когда закончится истерика. Юлька пошипела еще немного и принялась шмыгать носом, потом послышался тихий плач.

— Не надо, — сказала Рита, — Юль, не надо. Анька дура в пятом поколении, зачем тебе такой ребенок? Своего родишь, хорошего.

— Думаешь? — Юлькины мысли приняли другое направление. Она уже не плакала и говорила вполне нормально, хоть и немного гнусаво.

— У Ирки какая-то ерунда с вылетом, — перевела разговор на другое Рита, — забастовка приключилась. Поработай пока одна, пожалуйста. Я завтра приду, вот честное слово.

Подумала, что, может, больше никогда Юльку не увидит, и прикусила губу.

— Ладно, — согласилась Юлька, — уговорила. А с этой что делать? Она сидит, молчит и воняет. От какой болезни такая вонь, я не понимаю.

— Просто сидит? — уточнила Рита, Юлька угукнула утвердительно — ее мысли были уже далеко. — Тогда не трогай, — распорядилась Рита. — Завтра я разберусь.

Подумала, что если завтра наступит, то для Руснаковой это будет последний рабочий день. Дело зашло слишком далеко, и Юлька рано или поздно сообразит. И Ирка вернется в конце концов и тоже сразу все поймет, без намеков.

— Теперь я знаю, как пахнут зомби, — сказала Юлька, — только зачем мне это знание? Тогда я завтра не приду, к мощам съезжу, тут в пригороде есть одни, говорят, хорошо помогают при зачатии.

Как именно помогают, уточнять не стала, и Рите было не до того. Она присела рядом с сумкой, снова прикинула свой расклад. Да, как ни считай, как ни выкручивайся, денег не хватает. Можно, конечно, повторить заход со склейками, но сейчас это смерти подобно, придется выждать месяц или два, никак не меньше. Снова ожил телефон, зазвонил так резко, что Рита его едва не выронила.

— Рита, к тебе пришли, — спокойно сообщил Глеб. Фоном слышались женские голоса, смех, потом незатейливая песенка-рингтон.

— Кто? — Рита встала, снова села, прижала сумку с деньгами к себе.

— Мужик какой-то, — помедлив, сказал Глеб, — я его первый раз вижу. Сказал, что будет ждать тебя здесь.

«Гончаров? Как быстро». Рита вскочила, посмотрела на себя в зеркало. Нормально, все нормально, главное — не волноваться, и все будет хорошо.

— Я сейчас. Пусть ждет.

Она быстро оделась, на всякий случай положила перцовку в обычную сумку, которую всегда носила с собой. Потом взяла сумку с деньгами, та показалась тяжелой и расстаться с ней не было ну никаких сил. Рита повесила ее на плечо и пешком пошла в салон. По дороге придумала отличную отговорку, что мало денег — она только что открылась, заказов нет, потом, когда раскрутится, наберет и оплатит. «Пусть рассрочку дает и за стекло разбитое платит», — мелькнула отличная идея, и Рита поняла, что на все сто готова к разговору.

Веселье началось уже при входе — Глеб сидел за стойкой, перед ним стояли две девицы: одна с черной косой ниже превосходно накачанной задницы, вторая была голая, но в черных туфлях на высоченных каблуках. Но это так показалось с порога, на девушке были лосины телесного цвета и такая же облегающая футболка с большим вырезом. На пуфике сидела рыженькая длинноволосая красотка почти без юбки, из массажного кабинета доносился голос Олеси и еще чей-то, незнакомый, но слов было не разобрать.

— Привет всем, — в салон ворвалась Мелисса, — я не опоздала?