— Я… пока толком и не осознала до конца эту новость, если честно. — Выдыхает в мою ладонь и нежно целует ее, потом поднимает голову и говорит уже уверенно. — Но… я очень хочу этого ребенка. — Ее красивые нежные руки ложатся на пока еще плоский живот. — И я уже его очень люблю, так же как и тебя, Лева.

— Сашка моя… — Притягиваю в свои объятия. — Я вас тоже охренеть как сильно люблю.

Наклоняюсь к ее пухлым приоткрытым губам и целую долго и нежно.

Каждое столкновение языками, словно маленький разряд тока, разносит удовольствие по всему телу, разжигая и распаляя с каждой секундой все больше. Мои руки медленно скользят по ее телу, находят и развязывают пояс халатика.

В нетерпении срываем одежду с друг друга, подхватчваю на руки самую желанную для меня женщину в мире и опускаю на кровать, продолжая целовать, так, словно все ее дыхание хочу выпить и впитать в себя.

Сжимаю руками ее пышную грудь, из Сашки вырывается громкий стон.

Разворачиваю к себе спиной, с наслаждением целую шею, опускаюсь чуть ниже и облизываю спину, кусая между лопатками. Отвечая, круглая соблазнительная попка приподнявшись вжимается мне в пах. Веду рукой по прогибающейся под лаской спиной.

Сгорая от возбуждения, впечатываю ее в себя, давлю на поясницу, придавая удобный наклон ее послушному телу. Втыкаюсь головкой… Насаживая её на себя, медленно втискиваясь до упора.

Это всё так горячо, что предоргазменное подкатывает сразу же! С Сашей всегда так, иногда мне кажется, что достаточно одного ее взгляда, брошенного из под ресниц, чтобы довести меня до пика.

Закрываю глаза, с улыбкой пытаясь хоть немного абстрагироваться от этого кипятка.

Выхожу из неё… веду языком между лопатками… врезаюсь в тесную плоть снова под ее несдержанный крик. И еще раз… и еще…

— Лёва… Левушка! — Шепчет словно в бреду мое имя между стонами, сводя с ума своим голосом.

Наматываю шелковистые волосы на руку, поднимая выше и впиваюсь зубами в шею.

Срываюсь… Ритмично, быстро всаживаю член в эту сжимающую меня желанную тесноту. В глазах темнеет, бедра судорожно сводит от животных рефлексов. И перед финальной вспышкой кайфа меня отключает на пару мгновений, в ушах нарастает гул… а потом накрывает болезненным сладким взрывом, пронизывающим насквозь. Горло сводит, и в груди разливается чем-то горячим.

Обессилено утыкаюсь губами, облизывая ее мокрую, соленую спину. Продолжая рефлекторно двигаться, замедляюсь, ощущая, как она судорожно сжимает меня лоном. И со стоном начинает оседать. Подхватываю, оседая вместе с ней на кровать. Падаю на спину, утягивая её за собой. Внутри всё парит и порхает от эйфории.

Ладонь сама ложится на пока еще плоский животик.

— Я стану батей… — вдруг вырывается неожиданно со свистом.

— А может быть папулей? — Усмехается Дубова, вырисовывая пальчиком на моей высоко вздымающейся груди только ей известные узоры.

— В смысле? — Мой плавающий в эйфории мозг пока туго соображает. Нежное дуновение в лоб и теплые пальцы, едва прикасаясь к коже проводят по нему, разглаживая только ей заметные морщины.

— Ну, «батя» это для пацанов, а для девочек «папуля» или ты предпочитаешь «папочка»? — Заглядывает в глаза, мягко улыбаясь. — Мы же еще не знаем, кто у нас будет.

— А-а-а… в этом смысле. Зуб даю, первым пацан родится. — Заявляю дерзко и уверенно.

Смешливо хихикнула и воззрилась на меня. — С чего ты это взял, мой предсказатель? — Развернулась и удобно устроилась у меня на груди, люблю когда она так делает, обхватил ее обнаженное тело в кольцо своих рук, а она лаская нежно проводит пальчиками по сомкнутым в замок моим крепким костяшкам.

— Конечно пацан должен быть старшим, чтобы потом для маленькой сестренки быть защитником. — И улыбаясь добавляю. — А вообще, мне помнится ты и сама что-то про двух пацанов говорила, а уж потом про лапочку — дочку. — И уже начинаю наглаживать чувствительные соски, которые мгновенно откликаются на ласку.

— Ой, — выдыхает и прогибается с полустоном. — И кто меня за язык тянул. Я же такими темпами из декрета не вылезу. А мне еще «Гладиатор» подним-а-а-т-ь! — Откидывается на подушки, когда я, покрывая поцелуями ее шею и ушки, спускаюсь вниз…

— Ничего, Саш, я обо всем позабочусь, обещаю! — Говорю, наслаждаясь ее криками и готовностью к продолжению.

* * *

Три часа ночи. Саша давно уже спит, уютно обнимая подушку, поправил сползшее одеяло.

А вот мне все неймется. Мысли продолжают беспокойно роиться в голове, не давая расслабиться.

Перед глазами так и стоит картинка, как мудак Крамор замахивается на Сашку.

А что, если бы я не успел?

А что, если бы он навредил моей женщине и моему еще не рожденному ребенку?

Уверен, этот хмырь сумел бы отмазаться с помощью денег и связей от любых последствий.