Тревога усилилась. Страх тонкими лианами оплел мою шею, не давая сделать спокойно следующий вздох. И причем я боялась не за себя — за себя не так страшно как за близких. Только от мысли, что брата и Макса могут посадить в тюрьму, становилось тесно в груди, а сердце билось где-то на уровне щитовидки, оглушая меня своими ударами.

"Все будет хорошо, все будет хорошо", — уговаривала я себя весь оставшийся день.

Я сидела на паре, рассказывала заданную тему, но в то же время была абсолютно далека от учебы. Мою голову занимала не грамматика и не история языков, а совершенно другое. Мой мозг, словно обезумев, перебирал в голове лица, увиденные несколько дней назад в кафе. Вдруг кто-то из них доложил в полицию? Вдруг кто-то снял на телефон? Вдруг кто-то…

До гостиницы, в которой временно проживала, я дошла в совершенно разбитом состоянии, не переставая звонить брату.

Ни вечером, ни утром следующего дня, он не ответил. Ни он, ни Макс. Если до этого я старалась не общаться с ними, то теперь казалось, что они добавили меня в свой черный список.

Первая две пары вымотали меня до невозможности. Мне хотелось спать, голова просто разрывалась от перенапряжения, а сердце — от тревожных дум, так что я уже третий раз бегала к автомату с приторным и невкусным кофе, но хоть таким. Он гораздо лучше того растворимого суррогата, что подают в столовой. Но и кофе уже не действовал: ни спокойствия, ни бодрости он не приносил.

— О, вот и она, — прошипел кто-то зло мне в спину. — Смотрите, кофеек пьет, пока парни из-за нее проблему расхлебывают!

— Легкомысленная и доступная сучка, — добавил второй женский голос. — Мне противно ее видеть. И она еще делает вид, будто ничего не случилось! Прекрасно! И как только Максик мог допустить подобное?

— А она прячет лицо в песок, словно страус, — ухмыльнулась первая. — Блондинистый лживый страус!

Я медленно развернулась. На меня с высоты своих каблуков надменно взирали две девушки — брюнетка и шатенка. И если вчера целью моих одногруппников являлось умножение сплетен, то этих девушек — высмеивание. Им надо выместить свою злость и под их горячую руку попалась я.

— Очень рационально начать беседу с оскорблений, — делано спокойно отозвалась я. — Еще рациональнее разве что идея говорить с моей спиной. Что вам от меня нужно?

— Своими умными словечками будешь разбрасывать потом, когда Макс достанет тебя и твоих любовников, Катенька, — и бровью не повела шатенка. — И накажет за предательство.

— Думала, сможешь и дальше радоваться жизни и продолжать сливать всю инфу левым? — усмехнулась брюнетка. — Тебя сдали со всеми потрохами, детка.

Что за чушь? Я едва сдержала нервный смех. Бред на постном масле и ни капли адекватности. Что за "инфу" я "сливала"? Каким "левым" и "любовникам"? У меня такое ощущение, что две подружки о моей жизни больше знают, чем я сама, иначе как объяснить свою неосведомленность?

— Вы закончили? Я могу идти? — терпеливо поинтересовалась я, когда повисла пауза. Девушки явно передали слово в этом абсурде мне, ожидая отрицаний и впоследствии конфликт. Но у меня не осталось сил ни на первое, ни на второе, да и смысла я не видела. Зачем? Их претензии звучат глупо и необоснованно.

— Ну-ну, иди. Побудь еще немного овечкой, пока твою паскудную шкурку не содрали! — бросила одна из девушек мне вслед.

Хмыкнула и пошла на третий этаж, чувствуя… бешеную усталость. Устала от разборок. Когда-нибудь в моей чертовой жизни наступит уже штиль? И когда Костя поднимет трубку?!

Даже отцу набрала, но тот заверил, что Костя на учёбе, они разговаривали утром. Предположил, что телефон выключен потому что важная лекция или батарейка села. И я понимала, что такое возможно, но страх за брата и Картера всё равно не отпускал.

После пар одна из первых поспешила покинуть нутро института, чьи стены начали давить на меня. Быстрым шагом пересекла двор ВУЗа и успела отойти на пару метров от ворот, как заметила до боли знакомую фигуру.

Макс смотрел прямо на меня и курил. Сизый дым мягкой волной окутывал его, перед тем как рассеяться в воздухе.

Я еле сдержалась, чтобы не побежать к нему и не обнять, дабы удостовериться — с ним все в порядке. Хотелось прижаться к его твердому телу, впитать в себя его тепло и просто закрыть на глаза на реальность. Этого хотела душа, а мозг же подкидывал картинку за картинкой, главными героями которых являлись смерть и жестокость Картера.

Когда поравнялась с ним, он потушил сигарету и выбросил бычок в урну.

— Макс, — мое сердце застучало где-то в горле, а пальцы начало покалывать от желания прикоснуться, — как Костик?

Из целого вороха вопросов и слов я сумела найти и озвучить лишь этот. Сказала и замерла, вглядываясь в серые, скованные льдом, глаза.

— Я вам двоим звонила, очень волновалась… — встретившись с его равнодушием, сконфуженно замолкла. Что не так?..