На столе лежали какие-то деловые бумаги, книги, как она поняла, связанные с делами усадьбы. Даже Наталья, небольшой знаток бухгалтерии, увидела, что записи были специально запутаны. По ним выходило, что один и тот же участок леса на дрова продавался несколько раз, а деньги, вырученные от продажи, тратились на неведомые покупки гончих собак, потом перепроданных кому-то. Уж не понятно, почему барыня не обратила на это внимания, но разобраться в этом ей требовалось. Положив сверху листок бумаги с краткой записью: «Разобраться! Управляющiй воруетъ!», Наталья с чистой душой покинула кабинет и перенеслась к себе домой, надеясь, что ее советом и припасами воспользуются.

Натали же, после небольшого движения воздуха, связанного с быстрым переносом туда и обратно, почувствовала себя немного ослабевшей. Но тут она увидела и с удивлением прочитала записку, лежащую на столе, и стала рассматривать припасы, которые к ней попали. И тут ее слабость пропала, а вот интерес к происходящему загорелся в душе, как огонь. Опять ее поразила необыкновенно белая бумага записки, тонкие линии букв, чернила, которыми они были написаны.

Почему-то, несмотря на невероятность содержания записки, она полностью ей поверила и приняла такой необычный ее смысл. Да и само невероятное содержание записки внушило ей чувство чего-то необычного, но доброжелательного и не опасного. Теперь ей были понятны и необычные вещи, которые она видела, как оказалось, в будущем, и помощь, которую ей оказали в лечении Машеньки.

Но она чувствовала, что рассказывать ей об этом никак нельзя, и надо все скрывать до поры, до времени. Поняла она, что действительно надо найти какое-то объяснение возникновению или пропажам вещей, чтобы не вызвать никаких подозрений.

Но от помощи, предложенной ей, она не хотела отказываться, в надежде, что и сама найдет случай отплатить добром за сделанное. Поэтому она написала коротко: «Согласна. Будь какъ дома» и положила записку на стол, в надежде, что неведомый ее двойник – нельзя же сказать двойница – увидит когда-нибудь этот листок.

Единственное, что она решила сделать немедленно – это разобраться с управляющим, которого звали Василием Васильевичем. Был он раньше мелким чиновником, к которому обращался по каким-то вопросам дядюшка-опекун. Чем-то он ему понравился, скорее всего, своим желанием во всем угодить да показными знаниями во всех вопросах, и тот назначил его управлять делами. Оказавшись «большим начальником», да еще и без особого пригляда, начал он, освоившись, понемногу подворовывать, присваивая себе мелкие доходы с продаж леса, сена, притеснять крестьян и так далее.

Натали и раньше получала жалобы на него и высказывала свое недовольство его деятельностью, а тут, когда ее в открытую ткнули носом в его воровство, рассердилась очень сильно.

Она вызвала его в кабинет и стала демонстративно рассматривать бумаги и канцелярские книги, которые лежали на столе. Затем не выдержала и достаточно сердитым голосом стала указывать ему на недостатки управления.

Василий Васильевич сначала лебезил перед ней, называл «матушкой», все пытался поцеловать ручку, отказывался от ошибок, перекладывая их на других, но уличенный документами и словами, начал слезно умолять не прогонять его. Барыне стало жаль этого уже немолодого человека, да и консультации его были полезны, и она оставила его в доме, но от дел отлучила, сказав, что сама временно будет управлять делами, пока не найдет нового управляющего, а о его проступках напишет опекуну.

Решив убрать принесенные продукты, барыня спустилась в кладовку и отложила в сторону пару кружков колбасы, головку сыра, кусок сала и бутылку настойки, посчитав, что это явится достойным подарком для ее двойника. В той же записке она добавила: «Отложѣнные прiпасъ можно забрать. Вѣщи из сундуковъ на чердакѣ и въ чуланѣ – въ вашемъ распоряжѣнiи, ими ужѣ не пользуются», надеясь, что Наталья сообразит, где это. Вообще эта ситуация уже не столько пугала, сколько заинтересовывала ее, затягивала своей таинственностью. Она даже в глубине души была рада ей, ведь такие неожиданные переносы позволяли разнообразить монотонную повседневную скучную жизнь.

Вернувшись в свое время, Наталья продолжала размышлять, на чем можно заработать в прошлом, и как это сделать. Дворяне, тем более женщины, в то время не могли напрямую чем-то торговать, а обращались к откупщикам, мелким и крупным скупщикам. Да и делали это ограниченно, в основном несколько раз продавая и перепродавая лес, будущий урожай, другие запасы, закладывали свои имения и крестьян, им принадлежавших.

Причем большинство имений были заложены и перезаложены много раз, все жили в долг, в кредит, как сказали бы сейчас. Всюду главенствовали мужчины, они служили по воинской или штатской части. Те же, кто выходил в отставку, или сами управляли своими имениями, в основном некрупными, или вращались в свете, поручив все дела своим управляющим, которые нередко обманывали хозяев и притесняли крестьян. Женщины же занимались хозяйством и воспитанием детей, которых было много даже в дворянских семьях – ведь никаких средств предохранения тогда не было.