Ирулин словно почувствовала мои эмоции, она повернулась ко мне, нежно провела рукой по щеке и поцеловала меня таким же мягким поцелуем. Мои щёки заполыхали. Сцена с больничной палатой, разыгранная Кенирой, отпустила меня не до конца, я поймал себя на том, что не только наслаждаюсь этим происходящим, но и что мой взгляд всеми силами пытается проникнуть в вырез туманного платья. К моему пущему ужасу, сон паладина богини снов продолжал подчиняться его желаниям, поэтому туман, окутывающий тело госпожи, начал рассеиваться.

Ирулин отстранилась и, глядя на мой смущённый вид, загадочно улыбнулась.

— Кенира, дитя, — обратилась она к моей спутнице, — к сожалению, мои возможности ограничены. Я чувствую твоё желание, твои веру и любовь. Ты могла бы стать сильной жрицей, и я бы с радостью приняла тебя под своё крыло. Но чтобы установить связь со своим последователем, чтобы сделать его проводником силы, богу нужно Явиться. Увы, этой возможности я лишена.

— Но когда-нибудь, очень скоро, мы… — пробормотала Кенира.

— Возможно, мы встретимся по-настоящему, — согласилась Ирулин. — А пока что живи и наслаждайся жизнью. Ведь именно счастье последователей — то, что желает любой из благих богов.

Кенира повернула голову и посмотрела на меня очень выразительным взглядом. Я открыл было рот, чтобы высказать Кенире всё что я думаю по поводу её выходки, но меня перебила Ирулин:

— И Кенира полностью права. Сон — это моё Царство, территория моей силы. Благодаря вам двоим, у этой силы появилась новая грань, дополняющая мои возможности. Теперь я могу даровать людям исцеление от душевного увечья, вернуть потерянную магию. Но главное остаётся неизменным. Всё, что я несу своим последователям — исцеление души, радость, отдых и отсутствие боли. И то, что вы с ней собирались делать, не просто лежит в рамках моего Права, а является его эссенцией. Пока этого хотят оба партнёра, пока их действия не несут боли и страданий, до тех пор мне это угодно.

— Я слышала, смотрела… Ну, есть такие монетки, — сказала Кенира густо покраснев, — где есть и боль, и страдания. Но партнёры этого хотят, да ещё как!

Богиня звонко рассмеялась, на мгновение перестав напоминать величественное божество, а превратившись в обычную красивую девчонку.

— Я понимаю, о чём ты, — сказала она. — Но если эта боль приносит радость, тогда она мне тоже не противна. Ведь в этом случае плеть и кандалы перестают быть инструментами пыток, а становятся…

— Стоп-стоп-стоп, — вмешался я, святотатственно перебивая госпожу. — То есть вы оба говорите, что всё, приносящее радость здесь, во снах, даже если это совершенно неприлично или вообще аморально…

— Мораль, приличия и предрассудки — это область человеческая. Для бога есть только его Право. Ты считаешь, что использование моих сил таким образом — святотатство. Вот только святотатством является лишь желание навредить, сделать кому-то плохо и причинить настоящую боль. Боли и страданий, мой паладин, ты не почувствовал, а очень даже наоборот. Не так ли?

— То есть то, что я превратилась в Лексну, тоже не считалось чем-то плохим? — спросила Кенира.

— Конечно, нет, ведь это доставило массу удовольствия вам обоим, — кивнула богиня.

— А если мне захочется… — Кенира густо покраснела. — Ну вдруг, когда-нибудь…

Богиня солнечно улыбнулась, озарив нас сиянием своей улыбки в самом буквальном смысле. Мир вокруг посветлел.

— Право бога абсолютно, оно не знает исключений. Но боги тоже разумные мыслящие существа, а не бездушные функции. Пусть наше существование определяется нашим Правом, мы всё равно испытываем желания и устремления. Меня бы это ничуть не разозлило, наоборот, я была бы даже польщена.

Я ошарашенно переводил взгляд с Ирулин и Кениру, безуспешно пытаясь подобрать слова. Возможно, я как-то не так понял смысл их разговора, возможно последние слова касались ситуации в целом, а не подразумевали то, что, как мне казалось, подразумевали.

Кенира, увидев моё лицо, рассмеялась.

— Госпожа всё разрешила!

— Моё время выходит, — сказала Ирулин, — и больше с вами оставаться я не могу. Но вам есть чем заняться и без меня. До встречи! Надеюсь, очень скорой!

Её тело подёрнулось рябью и истаяло клочками лилового тумана. Кенира повернулась, пристально посмотрела мне в глаза и усмехнулась очень хищной улыбкой.

Пространство вновь изменилось, я почувствовал спиной мягкий матрац кровати, а под головой большую подушку. Вместо Кениры рядом с моей кушеткой вновь возникла полностью одетая Лексна и посмотрела на меня очень строгим взглядом.

— Пациент Зиберт, вы снова нарушили предписания целителя, — уперев руки в бока сказала она. — Это никуда не годится.

— Но доктор Лексна, что же мне теперь делать? — в притворном страхе округлил я глаза.

— Процедуры придётся повторить ещё раз, — ответила она, потянувшись руками к пуговицам форменной курточки. — И на этот раз постарайтесь, чтобы ваш лечащий врач остался полностью доволен.