С ветки на плечо с писком падает неуклюжая ящерица размером с ладонь. Толстое тело, короткие, не предназначенные для бега лапки. Феликс в малой ипостаси? Но откуда? И по-прежнему не уверена, что это он.

Ящерка проворно вцепляется в складки широкой лямки моего платья.

—  Что за…?

Артур не может не знать, что столь экзотичные создания в столице не водятся, зато он слышал про ящеров, ставших ко мне на службу.

Договорить он не успевает.

Ящерка открывает пасть. И это всем пастям пасть. Я не знаю, как такое возможно. Какая-то пространственная аномалия, не меньше. Голова у ящерицы размером с грецкий орех, раскрыть рот шире пары сантиметров ящерица физически не способна, но ящерку подобные мелочи не останавливают. Распахнувшаяся пасть, усеянная изогнутыми клыками, не меньше метра в диаметре. Артур целиком поместится.

Он успевает шарахнуться, нелепо взмахивает рукой.

Плохой жест. Ящерка подавшись вперёд дотягивается и ловко оттяпывает пару пальцев. Пасть захлопнулась, и голова снова нормального размера. О случившейся ненормальности напоминают только двигающиеся челюсти и ор.

Артур смотрит на правую руку, лишившуюся большого и указательного пальцев, орёт. А я не испытываю ни капли жалости. Будь у меня возможность, сама бы оторвала. И не только пальцы.

—  Ящерка, а ты не отравишься? Может, плюнешь бяку?

Ответа я не получаю, даже шипения.

Ящерка угощает меня хлёстким ударом хвоста, явно намекая, что мне следует поторопиться и убраться из зоны действия брошенного на тропинку артефакта. Совет своевременный.

Свернув с дорожки, я продираюсь через кусты, на сучьях повисают обрывки кружева. На открытой коже расцветают царапины. Я лишь лицо прикрываю.

На широкой аллее я начинаю чувствовать себя увереннее. Впрочем, с ящеркой на плече мне в любом случае бояться нечего —  сожрёт любого и не подавится.

—  Ни на минуту оставить нельзя, —  Феликс прижимает меня к себе, зарывается носом в растрёпанные волосы.

Я обнимаю в ответ, обхватываю настолько крепко, насколько хватает сил, Было бы можно раствориться в его объятиях —  я бы растворилась.

—  Не оставляй, —  соглашаюсь я, позабыв, что ещё недавно я видела непреодолимую стену между нами. Сейчас преграда не кажется такой уж непреодолимой. В конце концов, я могу не выходить замуж совсем, а Феликс —  не жениться.

Но как тогда быть с детьми? Однажды нам обоим захочется продолжения…

—  Обещаю, Кресси.

—  А?

Феликс целует меня в шею, тягучая нежность сменяется жаркой страстью.

Как мы оказались в Круглой беседке? Не знаю. Откуда взялось мягкое одеяло и подушки, не знаю тем более.

Не знаю ничего…

Из омута страсти мы выныриваем под утро, только тогда я немного прихожу в себя. Поймав мой относительно осмысленный взгляд, Феликс тут же заявляет:

—  Кресси, я подумал и решил: чтобы ты не наделала дурацких жизненных ошибок, занимайся артефактами, у тебя ведь хорошо получается. А я займусь тем, что получается хорошо у меня.

—  Чем же? —  спрашиваю я с улыбкой.

Ответ донельзя самодовольный:

—  Нашими отношениями, Кресси.

Я шутливо шлёпаю Феликса ладонью по груди. От него я готова принять любое самодовольство.

Глава 23

Туманно отговорившись внезапно возникшими срочными делами, Феликс провожает меня до крыльца и удирает в предрассветную мглу.

Проводив его взглядом, я широко зеваю. Вообще-то перед выступлением на Совете следовало выспаться, а не любви предаваться. Надо хоть пару часов подремать.

Караульные меня встречают достойно —  отдают честь, пропускают. Ни малейшей реакции на мой в высшей степени неподобающий вид: платье разодрано во многих местах, кружево ободрано и болтается драными ошмётками, накидка и вовсе потеряна, волосы растрёпаны, остатки причёски в буре страсти превратились в воронье гнездо.

Спокойно ответив на приветствие, я прохожу мимо и неторопливо поднимаюсь на второй этаж, на ходу прикидывая, забираться в тайный ход или идти как есть. Ранним утром меня увидят только слуги, а они будут болтать между собой, а то и вовсе не будут. Сплетничать обо мне плохая идея.

—  Ваше высочество, —  останавливает меня Рыжик.

—  Хм?

—  Император ждёт вас прямо сейчас.

Почему папа не спит?

—  Что-то случилось?

Помедлив, Рыжик всё же отвечает. И новости такие, что впору за топор хвататься. Мало Феликс откусил, мало.

Ночью немного придя в себя после потери пальцев, мергонский кронпринц не придумал ничего лучше, чем предъявить империи претензии. И обвинить меня. В его версии я предстала той ещё злодейкой, причём эгоистичной и глупой, в духе моей прошлой репутации. Якобы я пригласила северного жениха в сад на свидание, однако позвала не для того, чтобы наладить отношения, а чтобы потребовать отозвать брачное предложение. Кронпринц, помня о долге перед Мергоном, отказался, и тогда я, по его словам, натравила на него рептилию.