Увозят сперва шамана, затем его учеников. Неожиданно, четвёртый экипаж забирает рыдающую смуглянку неопределённого возраста. Лицо в тусклом свете ламп не рассмотреть. На женщине цветастый халат, традиционная для степняков кожаная жилетка с меховой оторочкой. Звенят вплетённые в причёску бубенчики. Жена шамана? Я отмечаю, что хотя женщине связали руки, что абсолютно правильно, мало ли, что она с перепугу попробует учудить, обращаются с ней неплохо —  не толкают, не оскорбляют, в экипаж не заталкивают, а наоборот бережно поддерживают, даже что-то утешительное говорят. Надо будет потом у Тери её судьбой поинтересоваться. Вдруг получится привлечь на свою сторону?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Выводят ягнёнка. Повезло малышу, спасён. Я провожаю его взглядом.

—  Кресси! Ты ещё здесь?!

Прятаться всерьёз я не собиралась, вот и попалась.

—  Человеческие жертвы были?

Тери мрачнеет и отвечает обтекаемо:

—  Массово —  нет.

Я трусливо не выспрашиваю подробностей.

Мы стоим молча. Не знаю, о чём думает Тери, я мысленно отдаю дань памяти тем несчастным, кто попал в ловушку степняков. Страшнее всего, что, если бы не Книга, я бы ни за что не заинтересовалась Безымянной парой, и святилище Шартшара и дальше бы процветало в сердце империи.

—  Судьба хранит нас, —  вздыхаю я.

Тери фыркает и приказывает подать для меня карету. Я не возражаю —  только что Феликс выскользнул из святилища и моргнул. Можно не сомневаться, амулет у него.

В салоне я первым делом протягиваю руку, и Феликс таже молча опускает добычу в мою ладонь. С минуту я рассматриваю вплавленный в золото красный камень. И правда, смотрится простенько, непримечательно. Я вешаю амулет на шею и перевожу взгляд на Феликса:

—  Молодец, ящерка.

—  Благодарю за похвалу, моя госпожа, —  Феликс откидывается на спинку сиденья.

—  Хей, не расслабляйся. Ты мечтаешь беззаботно выспаться под тёплым одеялом в дворцовых покоях? Только мечтать тебе и остаётся. У меня для тебя два чека на предъявителя, с моей печатью. Сумму впишешь сам, снимешь в любом отделении имперского банка. Ящерка, я не стану спрашивать с тебя отчёта о тратах, но не стоит в пустой строке указывать годовой бюджет империи  и вообще не стоит доводить казначея до сердечного приступа.

—  Ваше высочество?

—  Жил-был чиновник, звёзд с неба не хватал. К карьерным высотам вроде бы не стремился, крепко сидел помощником мэра в одном провинциальном городке. Но дочку чиновник воспитывал как будущую невесту герцога, не меньше. Есть в этом некое противоречие, тебе не кажется? Я хочу, чтобы ты расследовал для меня происхождение одной особы.

—  Вы это серьёзно, принцесса.

—  Что-то не так?

Скорчив мордашку несправедливо обиженного щеночка, он горестно вздыхает:

—  Принцесса, вы сказали, что я буду вашей ручной ящеркой. Питомцев холят, лелеят и носят на руках как драгоценный аксессуар. А вы, моя госпожа?

Я вот не пойму, Феликс по жизни такой беззаботный шутник, лёгкий в общении и не чувствующий давления высоких титулов. В Тан-Дане он мне показался другим, но по встрече в тюрьме судить точно не стоит, кромешная тьма нижнего уровня любого весельчака превратит в унылого трагика. Нет, я не против лёгкости и подколок, тем более, когда доходит до дела, Феликс собран, серьёзен и действует ответственно и с полной самоотдачей. Или всё же он не столько лёгкий, сколько таким образом маскирует страх? Полное подчинение из-за клятвы, сестра у меня в заложниках… На его месте я была бы в тихом ужасе.

—  Радость моя, —  ухмыляюсь я, —  ручные ящерки бывают не только карманно-воротниковыми, но и ездовыми, и на руках носить ты меня будешь, а не наоборот. Точнее, на… шее.

—  Нет-нет, ваше высочество, моя шея мне ещё дорога. В каком городе, говорите, можно от вас прятаться?

—  Чиновник с супругой погибли, особа осталась несовершеннолетней сиротой и попала под опеку к дальним родственникам. С её слов, родственники за несколько лет прибрали всё её наследство, а её саму пристроили горничной не куда-нибудь, а во дворец. Как провинциалы смогли протолкнуть девицу, которая для них якобы всего лишь лишний рот, в столь исключительное место? Собственно, всё, что я рассказывала, я рассказывала со слов особы.

—  Вы хотите убедиться в правдивости её рассказа, ваше высочество?

—  Нет. Мне абсолютно не интересно, обворовали её родственники до нитки или пару рубашек оставили. Меня интересует другое. Она родная дочь того чиновника или удочерённая? Если удочерённая, то при каких обстоятельствах, был ли соответствующий ритуал? Кто её предки? Провинциалка Кэтти Деор оказалась леди Шесс божественных кровей. В истории с особой я подозреваю нечто подобное. И проверь её на связь со степняками.

—  Понял.

—  Ничего ты не понял, ящерка. Самая главная твоя задача вернуться ко мне живым и целым, без потери хвота и прочих ценных частей тела. Менее важно сохранить интерес к биографии особы в тайне. Лучше чего-то не узнать, чем засветиться, как костёр в ночи. И, наконец, да, разобраться с особой, но это задача третьей очереди.

Феликс некоторое время молчит.

Я перебираю в уме, не забыла ли я о чём-то сказать, предупредить. Все названия и имена, какие вспомнила, я записала на бумагу и отдала вместе с чеками.