—  Не в ближайшее вемя. Я отослала Феликса с поручением.

—  Вот как…, —  Кэтти сникает.

В дверь раздаётся лёгкий стук, в будуар возвращаеся моя горничная. Одна. Я вопросительно приподнимаю бровь.

—  Прошу прощения, ваше высочество. Привести служанку тихо не получится. Прямо сейчас она проводит время в покоях младшего принца, —  горничная замечает, какой чай я пью. —  Ваше высочество!

Я усмехаюсь, нарочито медленно допиваю и поднимаюсь:

—  Доброй ночи, девочки.

Помощь в спальне мне не нужна.

Потому что я не утерплю. Я хочу познакомиться с легендарным амулетом как можно скорее.

В хрониках упоминалось, что амулет капризный и далеко не каждого готов признать хозяином, может заупрямиться и остаться на шее бесполезным камнем. У меня хорошие шансы. Амулет, если мои догадки верны, очень долго оставался в степях, и есть надежда, что он признает любого имперца, тем более кровь правящей династии.

Я осторожно снимаю кулон с шеи, опускаю на ладонь и провожу пальцем по острым алым граням. Ничего не происходит, некоторое время я глажу камень. Я не уверена, что стоит давить и пытаться установить связь с камнем грубой силой. Оставлю на крайний случай… Камень будто мысли подслушивает. Палец обжигает болью. Разрез получается неожиданно глубокий, кровь буквально затопляет камень, пачкает золото. Несмотря на саднящую боль, я расплываюсь в улыбке —  амулет, как я и ожидала, меня признал.

Снова надев на шею, я касаюсь камня здоровым пальцем и поворачиваюсь к зеркалу. По идее, в случае опасности камень среагирует сам и опередит летящий в спину кинжал.

Лёгкий толчок в грудь, в отражении я вижу, как от амулета расходятся четыре широкие полосы то ли бронзы, то ли золота. Внешне ленты из металла, но по ощущениям больше похоже на плотную ткань. В считанные мгновения ленты обнимают моё тело и превращаются в кирасу, по броне расцветает вычурный декор. Одна полоса даёт защиту шее, и на ней проступает камень амулета, но увеличенный в размее раза в три. Ещё две полосы обнимают руки выше локтей. И на этом всё. Выглядит, безусловно, эффекно, но я не представляю, как откртое декольте защитит от стрелы.

Амулет отзывается, и броня преображается в полный рыцарский доспех старых времён, даже сапоги появляются. Лицо скрывает шлем. Из зеркала на меня смотрит легендарный Золотой рыцарь. Гравюры сохранили его портреты, неизменно с закрытым забралом. Оказывается, легенда многолика.

Я киваю своему отражению —  вот в таком виде можно отправляться на войну или вершить судьбу империи.

Доспех уходит не сразу, а видоизменяясь, амулет словно демонстрирует возможные варианты, пока не возвращается к парадной кирасе с декольте. Хм, а ведь это дамский вариант. Специально для меня или были иные леди-рыцари? Я убираю броню и замечаю, что палец так и продолжает кровоточить. Амулет хочет ещё крови? Камень впитывает как губка. По ощущениям я отдаю стакан, не меньше —  до лёгкого головокружения.

Когда кровь, наконец, перестаёт течь, я кое-как избавляюсь от охотничьего костюма, раскидываю вещи по полу и на остатках сил забираюсь под одеяло, не утруждая себя натягиванием сорочки. Я проваливаюсь в сон с чувством удовлетворения от хорошо проделанной работы. Как ни странно я высыпаюсь, хотя просыпаюсь рано утром.

Сладко потянувшись, я спускаю ноги с кровати. Словно почувствовав моё пробуждение, в спальню заглядывает горничная:

—  Ваше высочество, доброе утро! Прикажете привести ту служанку?

—  Угу.

С одеждой помогает Кэтти —  в гардеробной безошибочно выбирает строгое утренне платье молочно-кофейных оттенков, идеальное для предстоящей беседы. В нём я выгляжу не беззаботной папиной любимицей, не воздушной капризулей, а хозяйкой, госпожой.

Разговаривать с главной героиней я буду, естественно, не в будуаре —  не заслуживает такой чести. Вот примыкающий к будуару кабинет подойдёт —  представительно и вне слышимости любопытных фрейлин.

—  Кэтти, у тебя отлично получается заваривать чай, —  хвалю я с намёком.

—  Смеётесь, ваше высочество. Кэйта мне объяснила! Мне жаль…

—  Кэтти, —  пребиваю я. —  А подумать? Если бы чай мне не понравился, стала бы я вчера его пить? Не хочу даваться той служанкой всухомятку.

Задумавшись, Кэтти признаёт мою правоту —  её лицо озаряется улыбкой.

—  Вы так говорите, ваше высочество, как будто собираетесь её съесть.

—  Зачем же сразу есть? Достаточно отгрызть голову.

Я рассчитывала разобраться с главной героиней после того, как вернётся Феликс, не вслепую, но раз уж она решила, что может лезть к моей подопечной, то я не могу продолжать игнорировать её существование.