— Да, Валерон, именно так. Всё-таки Кир вышел из наших краёв, из Уржума.

Близкие понимали, что я шучу, но добиться правды им не удастся никогда, разве когда я буду возлежать на смертном одре. Тогда такого наговорю, что у них волосья на дыбе повырастают. Ужасов напредскажу на десять смертных приговоров

Ещё одна вводняя пришла через Невского в личной беседе без свидетелей. Блин, но министр двора совсем другую комбинацию затеял, причём явно с ведома императора.

— Князь, а не могли бы вы рассчитать операцию по вашему внедрению в голштинский Киль? Так, чтобы организовать там филиал вашего "Добровольческого отряда" и помочь голштинцам сбросить с себя австрийцев.

Затея конечно знатная, но чревата сайдэффектами.

— Николай Васильевич, я согласен обдумать сиё, но мне нужно будет хотя бы две недели, чтобы составить более-менее подробный план действий.

Шайтан раздери, но не думаю, что правая рука не знает о действиях левой. Может меня хотят проверить на предмет того, как выпутаюсь из ситуации, а потом, если не справлюсь, то оставят в покое? А если справлюсь, не дай бог? Как можно одновреммено и дивизией рулить и за границей вирус-группу создавать? Кто и чем за всё будет платить или мой навар с лохотрона уже просчитан и за меня решили как его весь потратить на благо отечества?

Вопросов много, так что придётся колдовать над вероятностями и попытаться спасти свой мех. Есть, конечно, вариант, что в меня поверили, как в гиганта мысли, способного свершить практически невозможное. Хотя лично для меня оно выглядит глупо и нелепо, но мало ли у кого какие тараканы в голове заводятся.

Итак, что имеется в наличии. Недовольное итогами австро-прусско-датской войны герцогство, а точнее его население. Впрочем это самое население вечно чем-нибудь недовольно было, даже нахождением в составе Датского королевства. Кроме того, имеющиеся разногласия между разделившими те края Австрией и Пруссией. Нарезали земли, как колбасу, а теперь мучаются с дополнительными согласованиями того, как туда-сюда войска двигать.

Сам Киль и мне бы не помешал в качестве транзитного порта, так как российским он всё равно не будет. Да и нечего втягивать своих в излишние проблемы, отвлекая от ползучей индустриализации. А вот Голштейн, в случае удачной герильи, придётся передать пруссакам, но за солидное вознаграждение.

Тогда я стану врагом номер один для Австрии, которая начала подготовку к переходу к новой форме, а именно чтобы стать Австро-Венгрией. Иначе венгры могут очередное восстание затеять и тогда уже Россия своей армией помогать не станет. Зато Пруссия и Италия сразу накинутся "помогать венгерскому освободительному движению". Французы в бучу не полезут, так как своего добились и выкинули австрияков с Апеннинского полуострова. Помощь Францу-Иосифу окажет лишь Максимилиан Мексиканский, но лишь вяканьем через полглобуса.

Через неделю черновой вариант удалось создать и передать через Невского кому нужно.

— Что скажете, Александр Михайлович? — спросил царь на совещании в узком кругу у Горчакова.

— Чистая авантюра, но чужими руками определённый ущерб Австрии будет нанесён. А может и спровоцирует Австрийско-Прусскую войну.

— Ваше мнение, Дмитрий Алексеевич.

Милютин вздохнул, но отреагировал, хотя ему это совсем не нравилось.

— Ваше величество, вы знаете, что на сиятельного князя Васнецова у меня планы имеются. А если он ввяжется в события в Голштинии, то может погибнуть. Потеряем редкого специалиста высокого класса в подготовке новой армии.

— Понимаю вас, а вы, граф Адлерберго, как считаете?

— Думаю, что Васнецов способен разбудить гольштинцев и поднять их на борьбу с австрийским господством, но чем всё закончится даже не представляю…

Глава сорок вторая

Жаль, что стремительного Че Гевары из меня не получится. Вторая, более подробная докладная, слегка остудила пыл Александра Второго, желавшего вызвериться хоть на чём-нибудь из-за потери любимого сына. Да и мастера провокации из нынешнего царя тоже не получится. Видимо природа отдохнула на нас обоих.

Это гениальный Николай Первый смог прокрутить простенькую, но сработавшую схему (ещё в конце 40-х), скинув с престола Фердинанда и посадив на австрийский трон девятнадцатилетнего юнца. Всего лишь негласно поддержав претензии венгров на независимость и им же вломившим по самое немогу. А потом одним словом в одной фразе втянул Наполеона Третьего в жесточайшую войну, чем разорил Францию.

А моя проблема в том, что слишком длительный подход к активизации голштинцев получится. Мне не жаль выбросить несколько сот тысяч рублей на подготовку, да и надо бы обкатать две тысячи "добровольцев" в партизанской войне против австрияков. Но тщательное подползание к вспышке активности займёт от девяти до двенадцати месяцев.