Действительно, птица была здесь — раскинув крылья, она занимала половину приёмной, и стояла, загораживая проход к ряду стульев у стены.

 

— Тайник должен быть в голове, — дрожащим шёпотом сказал Максим. Глаза его возбуждённо блестели. Его волнение передалось и мне, хотя ни в какой тайник, я, понятно, не верил.

 

Мы принялись ощупывать птицу, нажимали ей на глаза, на клюв, на лапы, в общем, на всё подряд.

 

— Что вы делаете! — раздался от двери громкий голос. Мы с Максимом так и подпрыгнули, с ужасом уставившись друг на друга. Ну конечно — в приёмную заглядывала та самая остроносая девочка.

 

— Савостикова! — простонал Максим. — Что ты тут делаешь?

 

— Нет, это что вы тут делаете? — грозно нахмурилась Савостикова.

 

— Разумеется, ищем клад, — спокойно сказал я. — То есть сперва, конечно, тайник, а вот потом уже и клад.

 

Макс возмущённо взглянул на меня.

 

— В директорском кабинете? Думаете, я совсем идиотка?

 

— Не знаю, мы ведь совсем не знакомы, — начал я заговаривать ей зубы, но Макс меня перебил.

 

— Не в кабинете, а в приёмной, это раз. А два — ты, Савостикова, дохлая шпионка! Пошли отсюда, — кивнул он мне, — всё равно тут ничего нет.

 

— Почему это я дохлая? — завопила Савостикова, уперев руки в боки и этим перегораживая нам выход.

 

В коридоре послышался приближающийся шум.

 

— То есть против шпионки ты не возражаешь? — усмехнулся он ей в лицо. — Мотаем, сюда идут!

 

Топот и разговоры звучали уже совсем близко.

 

— Не успели, — зло зашипел Макс. — Всё из-за тебя!

 

Он пихнул нас к дверце в стене напротив входа в кабинет, к счастью, она была не заперта. Там оказалось маленькое помещение, наверно, раздевалка, по крайней мере тут стоял стул и ростовая вешалка с рогами.

 

В приёмную вошли люди, Макс захлопнул дверцу в последний момент. Мы оказались в темноте.

 

— Лидочка, сделай нам с Василь Васильевичем чаю, — раздался слащавый голос директрисы. — Или вы предпочитаете кофе, Василий Васильевич?

 

— Чай, пожалуйста, — отозвался чей-то бас. — Ого, каков орёл!

 

— Ах, это нам сегодня прислали, я даже не поняла кто. Пришлось пока сюда поставить.

 

— Знатная вещица, — похвалил Василь Васильевич. — Прямо как…

 

Он вдруг оборвал предложение.

 

— Прямо как что? — заинтересовалась директор.

 

— Да так, — невнятно пробурчал он. Послышалось звяканье посуды.

 

— Прошу в мой кабинет.

 

Макс ткнул меня в бок.

 

— Спорим, он тоже про тайник подумал? — с непонятным торжеством прошептал он.

 

Но мне уже было не до тайников.

 

— Какого чёрта мы стали прятаться? Надо было наплести чего-нибудь! — сердито зашептал я.

 

Савостикова тихо заскулила.

 

— Тихо ты, секретарша возвращается, — оповестил прильнувший к щёлочке Макс.

 

Боже, за что мне это всё! Положение — глупее не придумаешь, и что делать непонятно. Сколько нам тут сидеть, до вечера? Эх, был бы сотовый, можно было бы выманить их звонком.

 

— Как зовут секретаршу? — тихонько спросил я у Макса. Он, судя по движению воздуха, пожал плечами. Ответила Савостикова.

 

— Лидия Степановна её зовут, а что?

 

— Надо выходить, вот что.

 

— Не вздумай! — зашипел Макс.

 

— Да я один выйду, отвлеку их, и вы выскользнете.

 

— Не надо! — хором отказались они. Во дебилы-то.

 

— А вы что предлагаете?

 

— Рогачёва пойдёт мужика провожать, тогда и выйдем.

 

Савостикова заспорила.

 

— А если они там три часа просидят? У нас классный час сейчас, между прочим.

 

Но из приёмной уже снова слышались голоса — мужик прощался, и директор действительно пошла его провожать до выхода из школы.

 

— Может, и Лидочка упрётся? — жалобно хныкнула Савостикова.

 

— Или директор припрётся, — возразил я. — Выходим!

 

Секретарша при нашем появлении усмехнулась.

 

— А я-то думаю, кто там шуршит? А это седьмой «б»!

 

— Уже восьмой, — пискнула Савостикова.

 

— Мы орла смотрели, — покаянным тоном загундосил Максим.

 

— Извините нас, пожалуйста, — добавил я.

 

— Выметайтесь, — махнула рукой Лидия Степановна.

 

И мы вымелись.

 

— Ура, пронесло! — весело заорал Макс в коридоре.

 

— Действительно, удачно получилось, — Савостикова радовалась сдержанней.

 

Я брёл за новыми одноклассниками, и повода для радости не видел вообще — вляпались на пустом месте, и героически преодолели непонятно что.