Я резко развернулся и почесал обратно, но тут увидел телефонную будку. Кстати, я всё никак не могу купить себе телефонную книжку — тут они есть у всех, и вроде как я понимал, что мне тоже рано или поздно понадобиться такая, но почему-то оттягивал этот момент. Наверно, подсознательно всё ещё надеялся на появление сотовых с памятью. Так вот, я увидел будку и рядом газетный киоск, где продавали и телефонные жетоны. Номера, выписанные из классного журнала, как раз были на обороте того листочка, на который я записал размеры желаемой скамьи для пресса. Быстренько затарившись тремя жетонами, я набрал номер Арины, и чуть не застонал от облегчения, когда она сама взяла трубку.

 

— Есть новости, — коротко сообщил я ей. — Встречаемся в том сквере, где вчера с Ричем гуляли. Как можно скорее.

 

— Но Ваня… — начала она, но я не стал слушать, бросил трубку и побежал к скверу.

 

Время подходило к шести часам, видимо, у собачников был перерыв, потому что свободных скамеек было достаточно. Я сел на ближайшую к той дорожке, по которой мы пришли вчера, и стал высматривать Арину или Макса. Время шло, а их всё не было. Чёрт, а ведь она пыталась мне что-то сообщить! Значит, что-то произошло. Я разнервничался, и решил подождать ровно до полседьмого, а потом снова звонить ей.

 

Гоня от себя тревожные мысли, я стал размышлять над странной логикой преступников. Вот какого, извините, пена им понадобилось похищать несчастного очкарика, если они уже успешно ограбили его? Вроде напрашивался вывод — значит, ограбили не очень успешно. Или вообще не ограбили? Может, этот растяпа забыл деньги дома? Да ну, бред какой-то! И каким образом его вообще похитили?

 

Тут я наконец, увидел приближающегося Макса. Вид у него был какой-то виновато-пришибленный.

 

— Что случилось?

 

— Да понимаешь… — замялся он. — Мы позвонили, всё как ты сказал… А потом Верка завалилась, злая, как годзилла. И давай орать. Бабка Аринина вышла, конечно, ахи, охи, а мы при ней ничего объяснить Верке не могли, и она бабке-то всё и выложила.

 

— Что именно?

 

— Ну, про нападение на мужика, только с её слов выходило, что ты и напал, и теперь у неё есть доказательства.

 

— Чего-о? Какие доказательства? — непритворно удивился я.

 

Макс задумался, нахмурившись.

 

— Не знаю, я не понял. Они все так орали, я пытался объяснить, как всё было, да где там. И тут ты позвонил. Арину бабка никуда не пустила, и стала звонить классной.

 

— Куда звонить? — я решил, что не расслышал.

 

— Нашей классной!

 

— Ольге Борисовне? ЗАЧЕМ?

 

— Фиг знает. Я только начало послушал, а потом смотался. А, кстати, — оживился он, — что в магазине-то было? Из-за Савостиковой ничего не выяснил?

 

— Да нет, выяснил. Там наш пропащий. Пока жив, но вряд ли надолго.

 

И я быстро рассказал, что произошло, включая атаку Верки на меня, и подслушанный разговор после.

 

— А главное, — завершил я, — никак не могу понять, зачем им вообще его похищать. Если бы кто другой его украл, например, тот, кому он деньги нёс, было бы логично.

 

— Почему логично? — не сообразил Макс.

 

— Ну так он же фальшивые бы отдал, логично его похитить, чтобы выпытать, где настоящие. Ну или в заложниках подержать, пока жена собирает выкуп. А тут — сперва спёрли деньги, а потом и самого мужика.

 

— Наверно, он узнал тех, кто его грабил, вот они его и уволокли в магазин, чтобы он не разоблачил их, — предположил Макс, и тут же опроверг сам себя. — Хотя нет, ведь ты говоришь, они хотят у него что-то выяснить, а он молчит.

 

— Всё может быть, — невпопад откликнулся я, думая, что можно предпринять. Макс, как оказалось, думал о том же.

 

— Надо в милицию заявить!

 

— Бесполезно, — покачал головой я. — О пропаже денег он не заявлял, его жена не заявляла о пропаже мужа, и тут мы такие — «А вот в магазине краденого дядьку держат!». Даже если нам поверят, в чём я сомневаюсь, то пока всё проверят, его уже убьют. Или того… паяльником. Или у тебя менты знакомые есть?

 

— Нету! — Макс мрачно замолчал.

 

Я вытянул ноги и откинул голову на спинку скамьи, глядя в небо. Действовать надо было срочно, прямо сейчас, завтра уже будет поздно. Я видел только один способ заставить милицию обыскать магазин, ничего не объясняя, но этот способ мне очень и очень не нравился. Но иного выхода действительно нет.

 

— Есть предложения? — на всякий случай спросил я Макса.

 

Он нехотя поднял на меня глаза и промямлил:

 

— Законных — нет.

 

Я глянул на него в упор, и понял, что он додумался до чего и я, и что это ему тоже не нравится. Но я уже решил, что возьму всё на себя. Демонстративно взглянув на часы, я охнул:

 

— Уже семь! Мне надо домой позвонить, а то родители волноваться будут. Где тут автомат, не знаешь?

 

Он, пристально глядя мне в глаза, медленно сказал:

 

— На проспекте, у почты, целый ряд стоит.

 

Мы встали.

 

— Ты со мной, или домой? — беззаботно спросил я.

 

— Всё равно в одну сторону, — буркнул он, и мы пошли.

 

У телефонов мы переглянулись, и я шагнул в ближайший. Трубку взяла мама.