Я пытаюсь выкинуть удар до её челюсти, на что она ловко уклоняется, ловит руку и очень технично перекатывается набок, зажимая мою руку между ног и укладывая их поверх головы, выходя на рычаг локтя.

 

Мои связки сразу же заломило. Я сжал челюсть от боли.

 

Очень повезло, что удалось быстро среагировать и прокрутиться в сторону оппонентки, сразу же избавляясь от захвата.

 

— Тц, — она цыкнула, сжала кисть и со всей силы прописала мне в бок, не столько нанося мощный удар, сколько выщёлкивая связки руки.

 

Девушка от меня оттолкнулась и подскочила на ноги. Я вскочил следом.

 

— Твою мать… это чё…

 

— Он что, реально с ней на равных сражается?..

 

«Твою мать…», — больно не было, но я чувствовал, как немеет рука.

 

Значит связки не повреждены, а просто сомкнулись друг на друге. Их можно вправить, но тратить на это время…

 

Я отвернулся.

 

— Встань на место, — шепчу и дёргаю рукой.

 

Послышался щелчок, и наваливающаяся на конечность тяжесть моментально исчезла. Сработало.

 

— Ты злишься, Кать, — помотал я головой стоящей напротив девушке.

 

— Нет. Совершенно нет.

 

Я воспользовался шумом толпы, чтобы продвинуться ещё дальше в своём плане.

 

— А зачем нарушаешь правила?

 

— …, - она нахмурилась.

 

— Ты ведь намеренно мне чуть руку не вывихнула. Могла бы просто подскочить. Но ты решила…

 

— Не фамильярничай! Я не давала разрешения меня так называть! Для тебя я всё ещё Екатерина.

 

Я мягко улыбнулся и наклонил голову набок. Её это разозлило ещё сильнее — вокруг рта появились складки, будто она вот-вот оскалится.

 

— Вы сломлены. Не знаю, что произошло в вашей жизни, но как бы вы не кичились возрастом и опытом, внутри вас сидит маленькая девочка, которую вы сами же и заперли. И сейчас вы в ярости, потому что не можете победить за счёт чистых навыков, в которых были уверены. Злитесь, потому что понимаете, что моя самоуверенность может быть оправдана, а ваша теория разрушена. А если теория будет разрушена, то и оправданий вашим жертвам больше не будет.

 

— Да что ты знаешь о жертвах?… — процедила она, принимая боевую стойку.

 

— Что-то знаю, — с улыбкой пожал я плечами, — Хватит жить для других, Екатерина, — я повысил тон, — После смерти никого из них не будет рядом! Будь жадной! Будь самовлюблённой! Не бойся проиграть! Не бойся сражаться в полную силу!

 

Она оскалилась и сжала кулаки.

 

— Злись, Катя! Сражайся! Сделай всё, чтобы меня победить!

 

Я рванул на девушку. Она подняла руки и пнула песок мне в лицо, чего я почти не ожидал. Удалось увернуться, но драгоценные секунды преимущества были потеряны.

 

Катя хватает меня за руку, выдёргивает блок и, задрав ногу, зажимает ей мою голову.

 

«Ха?..», — не понял я, почувствовав на лице мягкую ляжку.

 

Девушка подскакивает на опорной ноге, цепляется за вторую и защёлкивает замок вокруг моей головы, прокручиваясь прямо в полёте. Я оказываюсь между её ног и падаю как мешок для битья.

 

Катина спортивная форма была комбинацией из футболки и шортиков, поэтому я прекрасно чувствовал, как её бархатные, мягкие и чуть влажноватые бёдра перекрывают мне дыхание и сдавливают челюсть. Всем лицом я чувствовал, как же горячо её тело.

 

С каждым усилием девушки моя голова всё дальше скользила к её паху и более твёрдым частям мышц.

 

Я начинаю задыхаться. Доступа к воздуху вообще никакого.

 

— Вот бы там оказаться… А на чьём месте, думайте сами.

 

— А-а! Женя, ты же десять минут назад в Питере был! Какого хера?!

 

«Чёрт… чёрт, что делать?!»

 

Единственный шанс — просунуть руку между её ног и чуть их расправить, чтобы разомкнуть захват. Больше выхода не вижу.

 

Я схватил Катю за бедро и действительно попытался просунуть руку между ляжек, но…

 

Моя голова была так близко к её паху, что места для руки почти не было. Я попытался протиснуть ладонь между её бёдрами, но как бы не старался надавливать, у меня так ничего не получалось. Катины мышцы просто не поддавались! Пролезли лишь пальцы, и то немного! Конечно, я не против пощупать такую красавицу, но не сейчас ведь!

 

Я снова попытался протиснуть руку, но ничего не вышло. Я только натирал, надавливал и елозил между её…

 

Ох… твою мать! Я мало того, что не смог протиснуть ладонь между бёдрами Кати, так и, кажется, надавил на то, что не следовало давить и касаться!

 

Она томно выдохнула, со всей силы сжала ноги, приподняла мою голову над землёй и без жалости пизданула о землю, только чудом не ломая шею.

 

«Ладно, понял»

 

Я убрал руку, так тепло расположившуюся между её ног. Всё равно ничего не получалось.