«Что, дрянь, не получилось меня опозорить? Теперь твой дружок, которому ты дал артефакт, мёртв. А знаешь почему? Потому что ты дебил»

 

— Я же тебе не мешаю, м, пап? Ха-ха, как же хорошо. Оба друг другу не мЕшАеМ.

 

Лицо отца не менялось. Да он вообще редко когда эмоции показывал — настоящая машина по ведению дел.

 

— Да, не мешаешь. Мы как раз уже закончили. Антон, Анастасия, спасибо за визит. Если что — позову.

 

Они встали, поклонились и направились к выходу. Теперь уже роли семейки поменялись: Антон не обращал на меня внимания, а вот высокая блондинка Настенька, с весьма и весьма выразительной грудью, подчёркиваемой белым платьем, не отрывала от меня сверкающего, гневного взгляда.

 

«В гляделки решила поиграть, женщина?»

 

Наши взгляды соприкоснулись — исподлобья я смотрел прямо в её голубые, горящие глаза. Не отрываясь.

 

И, естественно, победил. Под конец она отвела глаза и молча, с величественной, по-настоящему аристократичной женской статью, покинула комнату.

 

Да уж…

 

В ней есть шарм. Высокая, грудастая, явно знающая себе цену.

 

Жаль мразота.

 

— Как ты прошёл через барьер на втором этаже? — спросил отец.

 

— Когда ты перестанешь трахать мне мозг? На оба вопроса ответа нет.

 

— Культурней, Константин. Мы оба мужчины, и оба пришли решать дела.

 

— О, папуль, нет, — я поднялся и подошёл к столу, — Я для тебя — грёбаная псина, которой можно кинуть кость, и та прибежит! А ты для меня — мразь, бросившая семью и не желающая для неё ничего, кроме жизни в дерьме! — процедил я, — Я и близко не считаю тебя равным. Как и ты меня. Так что давай без любезностей, Теодор.

 

Он продолжал смотреть на меня холодным, отстранённым взглядом.

 

«Да покажи ты хоть одну эмоцию!»

 

— В мире аристократии, переговоры — половина всех дел. И они не ведутся, если у тебя нет рычага давления, — пояснил он спокойным низким голосом и налил себе воды из графина, — Твоё участие в турнире — мой козырь. Если бы ты не захотел участвовать — это была бы не разыгранная карта и ничего бы не произошло. Но ты захотел, ловушка захлопнулась, и значит у меня есть преимущество. Не было смысла звать тебя без него — я уже понял, что ты стал весьма… своенравным.

 

Тц. Дрянь.

 

Он сделал всё идеально. И я попался.

 

— И сделал я это как раз для того, чтобы нас уравнять. Ты мог бы легко меня послать. Но теперь — у тебя есть интерес меня слушать. И я хочу, чтобы ты меня послушал. Присаживайся, — он указал на стул.

 

Я ещё секунду смотрел ему в глаза, но затем всё же сел.

 

Нет смысла сейчас идти против. Так только идиот сделает. Нужно слушать.

 

Но сам факт, что меня так легко читают и используют как захотят…

 

— Ну, слушаю. Наверняка что-то важное? Или хочешь выгнать Вику из школы? Или ещё как-то засрать нам жизнь?

 

— Я хочу, чтобы ты участвовал во всех трёх номинациях турнира, — ответил он.

 

—…

 

"Чего?.."

 

— Ха?..

 

Повисла тишина.

 

Я слышал быстрый топот позади, тикающие часы и ремонт, идущий где-то на улице. Мирная обстановка.

 

Будто сейчас и вовсе не решаются вопросы, от которых зависит моя жизнь.

 

— Я знаю многое: о том, что это ты украл три миллиона, что ты сотрудничаешь с Романовыми по какому-то вопросу, что имперцы принялись возить артефакты, что ты заинтересован Екатериной и так далее.

 

Тц. Ну приехали, твою мать.

 

— И я знаю, что Европу хотят разрушить изнутри. А вот кто и зачем — нет. Сюда подходят буквально все: от Романовых, чей род вот-вот исчезнет, до имперцев. Буквально всех можно подозревать.

 

Да Громовы это, отец! Неужели не видно? Почему ты так уверен, что крысы у тебя не под носом?

 

Так…

 

А может быть реально? Нет, я-то всё ещё уверен, что это Громовы хотят переворот, но верить в это на сто процентов — идиотом быть.

 

Может… это реально не они, а я всё это время воевал против союзников? Я всё это время играл на руку реальным врагам?

 

Чёрт, не говорите, что меня поимели!

 

— И? Я здесь при чём?

 

— Ты поможешь вычислить предателя, который наверняка захочет воспользоваться турниром — ты начнёшь вариться в тех коллективах. У тебя будет больше шансов увидеть и разузнать то, до чего не смог дотянуться я. По сути, это всё нужно, чтобы ты смог выйти на подозреваемых. Я же помогу выиграть все этапы.

 

— Всё ещё не вижу плюсы для меня.

 

Вижу. Их дохера, если я смогу выиграть все три этапа. Но посмотрим, что скажет отец.

 

— Вдоволь пообщаешься с Адэлейс — той девочкой с повязкой на глазу. Она участвует в парах.