— Только попробуй ко мне подойти или коснуться! — прошипела она, — Я неделю потом не отмоюсь! Фу, не трогай! Фу-фу-фу, — она замахала на меня лапкой.

 

— Ха?..

 

«Да как же… ты меня затрахала!», — я сжал кулак, — «Я, по-твоему, настолько омерзительный, ха?!», — в голове, как и в прошлые разы, снова начинало клинить, — «Что-ж, дорогая, тогда тебе тоже придётся запачкаться»

 

Я схватил её за бедро и прижал к себе. Девушка пискнула и, не сопротивляясь, едва на меня не легла.

 

Она уже открыла рот, но ей не дали ответить.

 

Снимок. Вспышка.

 

— София, успокойся! У тебя все уши красные!

 

Снимок.

 

— Соф, подчинись! Отдайся его власти!

 

— Ч-чего?! — не поняла она.

 

— Для образа!

 

— Да что за… бред…, - пробормотала она.

 

Я видел, как она пытается держать лицо и нужное настроение, но с каждой секундой, как я прижимал её голое бедро к своему, её лицо всё больше заливала краска.

 

Её тело не могло на меня не реагировать. Как и моё на неё.

 

— Ты меня поливаешь говном уже третий день и думаешь так просто отделаться? — я прошептал ей на ухо, — Готовься, котёнок, я с тобой поиграю.

 

София не успела среагировать, как я отошёл назад, обнял её за талию и притянул к себе. Девушка пискнула, запнулась и упёрлась в меня ягодицами.

 

— Идеально! Костя, ты ювелир!

 

София не пыталась встать. Она, кажется, вообще себе отчёт не даёт.

 

Как и я.

 

— Почему ты меня так ненавидишь, м? Что я тебе сделал?!

 

— …, - она поджала губы и отвела голову.

 

— Отвечай.

 

— …

 

— Быстро!

 

— Ты тоже ребёнок Теодора. Как я. Но тебе…, - процедила она, — Ты слишком жалкий, ничтожный, невыносимый! И даже тебе можно делать всё, что ты захочешь! — говорила она между вспышками, — Я тебя ненавижу! Всех вас, неудачников! Почему вам всем везёт… а мне нет?! Почему тебе всё можно, а мне нет?!

 

Она сжала рукав моего пиджака и зачем-то ударила меня затылком в грудь.

 

— Делаешь что хочешь. Всего добиваешься…, - шептала она, — И этим ты меня раздражаешь!

 

— Смена позы! Лицом друг к другу, смотрите в глаза! За руки!

 

Мы развернулись, сплели пальцы в замок и посмотрели друг другу в глаза. Когда София дышала, её грудь касалась моей, а дышала она глубоко и часто.

 

— Ненавижу Людвига! — прошептала она сквозь зубы, — И тебя ненавижу! Сын моего папы, а делаешь что захочешь. Почему… почему ты, а не я?!

 

Она ударила мою грудь лбом. Я чувствовал её горячее дыхание, тепло её тела и силу, с которой она сжимает мою руку.

 

Теперь я понимаю, почему София такая. Здесь всё очевидно — простая обида и зависть. Но единственное, что до меня не доходило — почему она мне открылась? Почему именно сейчас? Именно сегодня? И главное… зачем?

 

Быть может, все те эпизоды, где мне удалось её укротить, показали мою силу? Может быть, хоть и неосознанно…

 

Она пытается попросить о помощи?

 

Чёрт… чё-ё-ёрт. Я не могу.

 

Это доверие… слабая, хрупкая жизнь в руках… это… дрожащее от эмоций податливое тело.

 

София… катализатор моей гордыни.

 

Я не могу. Что со мной? Я просто не могу держать себя в руках!

 

Зачем она прижимается? Зачем так сжимает руки? Почему такая податливая, стоит лишь на неё надавить?

 

Я просто… не могу.

 

— Посмотри на меня, — приказал я.

 

— М, м, — помотала она головой.

 

— Быстро.

 

— Н-не буду, — буркнула она, — Нет.

 

— Быстро!

 

Она медленно подняла голову. Её лицо было всё сплошь красное, а большие золотые глаза блестели от влаги.

 

И вот снова. Как тогда в школе. Наши взгляды соприкоснулись, и я не понимал, почему не могу оторваться.

 

Эгоизм, мания контроля, собственничество… София обнажала всё отвратное, что во мне было.

 

Я… не могу… себя сдерживать.

 

— Объятия!

 

Мы разорвали захват и обняли друг друга. Я коснулся её голой спины и краями пальцев провёл вдоль лопаток, ощущая, как девушка покрывается мурашками.

 

Теперь её грудь не просто касалась моей — теперь она была прижата постоянно, и с каждым вдохом напор лишь усиливался.

 

Я чувствовал, что она без лифчика. Чувствовал, что мурашки у неё не только по спине.

 

Горячее дыхание Софии обдавало мою шею, оставляя небольшую влагу.

 

— В глазки друг другу!

 

Она подняла голову. Теперь её глаза блестели ещё больше. Были наполнены… теми же эмоциями, как и тогда в школе.

 

Мы оба смотрели друг на друга и не могли оторвать взгляд.

 

Её рот и влажные, розовые губы, были ко мне ближе, чем всё остальное лицо. Как и тогда.