Долго тупить я не стал. Я переоделся и пешком поплёлся до дома, благо недалеко. Шёл по тёплой осенней улочке, думал, размышлял, вспоминал и ловил на мысли, что тогда я был сам не свой.

 

Это началось тогда, когда София рассказала о своей ненависти.

 

Её действительно держат как предмет. Просто украшение. Почему? Ответ прост — в мире аристократии важно любое преимущество, и если твоя внучка известна на весь мир — она твой инструмент. Средство влияния. Она повышает престиж рода и выступает как разменная монета.

 

Её обручили против воли. С человеком, который в хер её не ставит и клеится к другой.

 

И этот Виктор… блядский, сука, Виктор, тянется ко всему, чем я хочу владеть! Блядский Людвиг, который ни во что не ставит свою внучку!

 

А ведь я ещё думал, неужели это мне так не повезло? Неужели это меня все пытаются поиметь, и это только я должен вытаскивать свою судьбу из жопы?

 

Ха-ха, но ведь всё оказалось так просто!

 

Да это не у меня мусорная удача! Это весь мир — сраная помойка!

 

«Ха… пха-ха! Ну точно ведь! Всё так просто!»

 

ВСЁ, ЧТО НЕ НРАВИТСЯ

 

ДОЛЖНО БЫТЬ ПОДЧИНЕНО ИЛИ УНИЧТОЖЕНО.

 

Моя правая часть лица начала неметь.

 

«Ну да, всё стало легче! Сраный неправильный мир с неправильными людьми!», — я заулыбался, вспоминая Софию.

 

Теперь я понял. Ещё один маленький пунктик в списке грандиозных планов!

 

Я убью патриарха рода Элерс. Убью Людвига.

 

Он меня раздражает. Его нельзя контролировать. Отца — можно вывести на эмоции и подчинить. Старика — нет.

 

Он — порченный, нерабочий инструмент.

 

И потому…

 

От него нужно избавиться, как и от любого, кто будет мне мешать. Я не вижу цены его жизни.

 

Для меня он лишь преграда.

 

«Сраный мирок…», — я зашёл домой и посмотрел в зеркало.

 

Все всех хотят поиметь. Деструктивные обезьяны, желающие поиграть в войнушку.

 

«Раздражает», — я посмотрел в свои потемневшие, голубые глаза, — «Как же раздражает»

 

На душе не было ничего, кроме гнева, презрения и разочарования.

 

Как же выводит из себя, что ты должен подозревать каждого знакомого! Почему я не могу просто расслабиться? Просто наслаждаться жизнью?! Почему все вокруг такие крысы?!

 

Никому нельзя доверять. Я забылся — в этом мире не может быть верных соратников.

 

Почему я вообще считаю Романовых союзниками? Ведь если так подумать, кому как не вырождающимся военным нужна гражданская война? С чего я взял, что меня просто не имеют прямо сейчас и не стравливают с Громовыми?

 

Но с другой стороны, с чего я взял, что это так?

 

Нет… союзников у меня нет. Я действительно забыл, в каком мире теперь живу.

 

Пхах, союзники? Не смешите.

 

Лишь рабы достойны доверия. Лишь инструменты приведут меня к победе. Больше мне не на кого рассчитывать.

 

Я всё должен делать сам.

 

Ну а Виктор…

 

Я его размажу. Он меня просто раздражает.

 

Я не оставлю и пыли от всех участников турнира, уж поверьте.

 

 

 

 

 

* * *

 

 

Следующий день. Я чистил зубы у зеркала, а сестра что-то шаманила со своим лицом. Видок у меня был, конечно, такой себе.

 

Джорджи как всегда крутился на вешалке, а Бингус, — что он тут вообще забыл, — выглядывал из-за ванны.

 

Сестра же смотрела на меня с подозрением. Я смотрел на неё. Искра, буря, осадки в виде фрикаделек.

 

— Что ты вчера делал? — спросила она.

 

— Бегал.

 

— А почему футболка не пахнет?

 

— Догнали.

 

— Шутки шутишь? — прищурилась она, — Я чувствую, мне не нравится, что ты вчера делал. Женскую интуицию не обманешь, — она смотрела мне в глаза через зеркало.

 

Ой е-ё-ё-ё, она же увидит эти фотки! Да наверняка увидит!

 

Она же мне битой по яйцам ночью даст!

 

— Ничего такого, — пожал я плечами.

 

— Знай, у меня есть бита.

 

— Ладно, пока.

 

Я позавтракал, собрался и пошёл первее сестры. Эх… школа. Приятно здесь всё же, несмотря на десятки долбанных взглядов в мою сторону!

 

Мы с Ли столкнулись по дороге. На сей раз он был без гипса и держал в руках два конверта.

 

— Что, теперь уже трусы подарком шлют? — спросил я.

 

— Я не смотрел. На, вот твоё. Мне такое же пришло. Может это те девчонки? Я бы не отказался ту блондиночку связать корнями…

 

— Хрен себе свяжи, животное неугомонное.

 

Мы присели на лавочку и вскрыли письма. Прочитали.

 

"По согласованию с Теодором Элерс, вы приглашены в студсовет как представитель первого курса Московской Школы!"

 

Чё?..