Отборочные. Они идут с утра до вечера, один за одним, пока не определится основная сетка участников. Поэтому и выходной — чтобы всё охватить в один день.

 

Формально, конечно, сам турнир ещё не начался. Он полноценно стартует лишь через два дня, но… кого мы обманываем? Бои — сегодня. А значит и турнир — сегодня.

 

Бойцов отвели к большой арене. Там я выцепил Момотаро и Софию, мы встретились, неловко постояли рядом, — в первую очередь из-за нового, весьма необычного человека в компашке, который привлекал буквально ВСЕ взгляды, — и разошлись по раздевалкам.

 

Тесно не было. Было… неприятно.

 

Царила гробовая тишина. Никто не общался и никто, кажется, даже не дышал.

 

Оно и неудивительно, ведь для одних сегодня шанс стать хоть кем-то, а для других — оправдать своё существование. Высокие ставки здесь не только у меня.

 

И вот, когда на часах пробило одиннадцать утра, когда напряжение в комнатах ожидания возросло до предела и казалось, что одно лишнее слово, и помещение разорвёт от давления, для нас, гладиаторов, раздался звонок.

 

Начало.

 

И несложно догадаться, кого позвали первым. Естественно. Спасибо, Теодор, за желание красиво начать турнир, очкастая ты скотина!

 

— Константин Росс и Дмитрий Головарёв! — сказал ведущий.

 

Все сразу же перевели на меня взгляд. Да уж, неудобненько. Всё же, я не публичная личность — много внимания не люблю. Неловко себя чувствую.

 

Я встал и молча, чувствуя десятки направленных в спину взглядов, пошёл на арену. Возле выхода меня ждала очередь из проверок. На здоровье, готовность и, главное, артефакты, комиссию для которых я вчера проходил весь грёбанный день.

 

В итоге допустили. Могу носить и очки, и воротник.

 

Я вышел.

 

«Ай ля-я-я-я-я», — прищурился я.

 

Было светло. Очень. Но даже сквозь свет прожекторов и солнца, я видел заполненные трибуны. Видел эти волны людских голов, позабывших об ужасе Демона Войны и вновь желающих насладиться зрелищем.

 

Я буквально чувствовал, как их внимание давит. Их взгляды, обсуждения и ожидания.

 

Чёрт… нужно привыкать.

 

И представить страшно что будет через три дня, когда, собственно, турнир и начнётся. Сейчас ведь даже нет иностранных гостей и инвесторов! А они будут.

 

— Итак, правила…, - начал объявлять арбитр.

 

Правила те же. Ничего нового. Уж я-то их наслушался.

 

— Ну привет, Дима. Как и обещал — мы встретились, — обратился я к парню, — Готов? Пункт девятый, друг мой. Теперь в силу вступает и он.

 

Я оскалился, а соперника передёрнуло.

 

Все эти два дня он жил с ужасом, что я не просто опозорю его перед всей школой, но и просто поломаю как и всех, кто выступал против меня.

 

Он боялся. Нервничал.

 

И вот, наступает кульминация его страхов.

 

— Бой! — раздался голос с динамиков.

 

Толпа притихла. Сосредоточилась.

 

Она ждала кровавого зрелища, ведь недаром вокруг меня столько слухов. Ждала битвы. Какого-то… откровения.

 

Что-ж…

 

Вы его получите.

 

— Сдайся.

 

Дима останавливается, сжимает кулаки и пятится. Его ноги задрожали. Он вертит головой, поджимает губы и, стоит лишь мне сделать шаг, как парень вскидывает руку.

 

— Сдаюсь! Я сдаюсь! Я отказываюсь от участия! — прокричал он, — О-остановите его! Арбитр! Прекратите… прекратите поединок!

 

Повисла тишина. Охренел даже судья.

 

Он вышел на центр арены, ещё раз переспросил Диму и, дождавшись нервного кивка, объявил о сдаче одного из участников.

 

Все молчали. Все просто не понимали, что за хрень сейчас произошла.

 

Ну а я же…

 

Я же лишь улыбался.

 

— Константин…, - подошёл арбитр, — Прошу, вернитесь в комнату ожидания.

 

— О, не стоит, — отвечаю.

 

— На арену вызываются Момотаро Ли и… Константин Росс! Против них выступят…

 

— Ведь всё только начинается, — оскалился я.

 

---------------------------

 

Ежеглавная рубрика “Фактик книжку бережёт"

 

 

 

 

 

Глава 13

 

 

 

 

— Снова Росс? Не послышалось?

 

— Значит, слухи были правдивы.

 

— Он что… реально во всех выступает?

 

— Самоубийца.

 

— Я думала Костя… умнее.

 

Я выдохнул и опёрся спиной о стену, ожидая выхода трёх людей.

 

Естественно, стоя под трибунами, я слышал половину разговоров. Слышал слухи, мнения и реакции.

 

И половина пророчила мне проигрыш.

 

«Тц. Уродцы», — цыкнул я.