Знаете, неприятно слышать, что твоё присутствие вредит чьему-то авторитету. Как мусор вонючий. Хотя, с другой стороны, в этом случае оправдано и логику понять можно — я бы тоже недоумевал, если бы моя невеста постоянно ходила в компании незнакомого левого парня.

 

Но… чёрт, неприятно.

 

Очень.

 

— Да знаю я, — пробормотала девушка, шедшая следом, — Как же… бесит. Делай-то, делай это. Всем плевать, чего я сама хочу.

 

— Такова ваша судьба, госпожа. Вы — лицо семьи Элерс.

 

Она секунду помолчала, судя по звуку, сжала край своего костюма, и затем нервно, едва слышимо прошептала:

 

— Да к чёрту такую семью…

 

Я повернулся на девушку. Она опустила взгляд в пол и сжимала кулак, больше не находя слов.

 

Да, эта тема и впрямь для неё самая больная. По характеру София рождена свободолюбивым человеком, это прям видно, но судьба решила иначе. Её заперли в клетке, где даже крылья не расправить.

 

Только вот сейчас всё иначе.

 

«Не расстраивайся. Сегодня ты впервые ощутила свободу. Главное не забудь это чувство, и разнеси клетку к чертям», — я бы хотел ей это сказать, но не знаю, насколько далеко слышат ухи наверняка неслабого мага Лютера.

 

Кстати о нём.

 

— Чёрт, люди, — редко от Лютера можно услышать недовольство, но сейчас было именно оно.

 

Краем глаза я заметил одного человека на внешней территории. Охранников и персонал в счёт не берём, ибо они наверняка люди Элерс и быстрее лишатся яиц, чем начнут сливать информацию, так что обращаем внимание только на учеников и посетителей.

 

И вот именно последнего, судя по одежде, мы и увидели.

 

Странно. Что в такой день, когда, по факту, школа закрыта для внутреннего мероприятия, забыл левый человек?

 

— Чё?… — я остановился.

 

Только сейчас я повернулся на незнакомца. Посмотрел на человека, что-то забывшего в школе.

 

Девушка. Небольшой рост, примерно мне до подбородка. Грудь второго размера, миловидное личико и ярко-рыжие волосы, убранные назад повязкой.

 

«Это… э-это ведь она!», — я не мог поверить глазам, — «Да это ведь та барменша из клуба!»

 

София, шедшая позади и размышлявшая о жизни, не заметила мою остановку и с забавным звуком врезалась в спину. Как пищащая игрушка, знаете

 

— А? — она потёрла лоб, — Что встал? Кого-то увидел? — София выглянула из-за плеча, — Её? Кто это? Вы знакомы? Почему уставился?

 

— Мы… я…

 

«Что за?..», — я нахмурился, — «Какого… хера…»

 

Я готов поклясться! Это она! Ну не могу я быть таким шизофреником! Тем более барменша конкретно так выделяется своими волосами, причёской и в целом непривычным для Европы лицом. Оно более… овальное, что ли. В Европе все угловатые, всё же.

 

И пока я пытался убедиться в своей адекватности, — к этому реально были вопросы, — рыжеволосая дама, о чём-то болтающая с явно увлечённым, одиноким охранником средних лет, заметила нашу процессию. Она повернулась, прищурилась, вскинула брови и указала на меня пальцем.

 

— О! Это же ты! Тот голый. С пробитой головой! — заорала она.

 

Да, точно она. Ну, теперь уже без вариантов.

 

Барменша попрощалась с охранником и быстрым шагом пошла к нам.

 

«О нет… о-о-о нет»

 

Даже если она не древний бог, шпион или другой попаданец, а просто девчонка из клуба с которой я знаком, прямо сейчас она ничего хорошего не принесёт.

 

Но в то же время вы понимаете, что упускать этот шанс нельзя? Понимаете, что прямо сейчас, перед Софией, мне придётся просить контакты рыженькой?

 

— Да, точно ты! — девушка приближалась, — За очками и не узнать. В одежде тебе больше идёт.

 

— А вот тебя легко вспомнить, — вздохнул я, чувствуя прямо в затылок острый, хищный взгляд неизвестного девичьего происхождения, — Даже повязка та же.

 

— Ты девушек по повязочкам запоминаешь? И-и-иу. Жу-у-уть, — девушка наигранно скривила морду

 

Я вновь её осмотрел.

 

Она была одета в обычные, обтягивающие джинсы, белую толстовку и белый же топик, открывающий низ живота.

 

И там, совсем немного, но проглядывала часть разноцветных татуировок. Причём не таких, какие набивают «нетакуси», а именно хорошие, качественные татуировки.

 

А ещё пирсинг. Её миловидное лицо дополнял пирсинг на ушах — ничего готического и суицидального, но на одном ухе было три, а на другом две.

 

«Э-э-э-э… а она фигуристая».

 

Вернее даже не так. Тех же идеальных пропорций как у Софии или «сочности» Кати у неё не было.

 

Топик, оголяющий живот, также демонстрировал и временами проглядывающий рельеф пресса. Небольшого, едва заметного. Но было понятно, что девушка занимается спортом, и очень активно.

 

— Так ты здесь учишься? — она засунула руки в карманы толстовки и забавно их вытянула, — Так и думала, что с тобой что-то не так.