Я машинально обернулся и увидел мужчину с угольно чёрными волосами. Он был одет в обычную толстовку и джинсы, а ростом, кажется, был метра под два. Но самое странное то, что он постоянно держал глаза закрытыми, а под их уголками виднелись мелкие рубцы.

 

«К-как он… как он здесь оказался?! Я его не видел!»

 

Телепортировался? Скрывался в невидимости?

 

— Э-э-это же… это… это же…, - чуть не запищала немая до этого секретарша.

 

Девушка округлила глаза и прикрыла рот планшетом.

 

— Йо, всем привет, — незнакомец поднял руку, — И вам, девушка, и тебе, Костя, и тебе… э-э-э… как там тебя? Впрочем, без разницы. Сойдёмся на «Товарищ директор», — он сел на кресло передо мной, — Товарищ директор, вы же не против, если интервью проведу я?

 

Людвиг протяжно выдохнул, сжал челюсть, сцепил руки и исподлобья посмотрел на черноволосого мужчину.

 

— А у меня есть выбор?

 

— Ой да ладно, не ворчи, — улыбнулся мужчина, окончательно переключаясь на меня, — Привет, Костя. Не против, если на ты? Меня зовут Эстер. Я — Сильнейший. Ну, один из. А ещё я по совместительству, директор Великой Школы, что является главной во всей Европе. Не последний человек, в общем.

 

«П-погодите. Что происходит?!»

 

Какого хрена из ниоткуда появляется чудила, плюёт на все правила приличия, унижает патриарха рода Элерс, и берёт интервью в свои руки?

 

И почему ему никто ничего не может сказать?!

 

— Ну привет, — ответил я, — Меня ты, полагаю, знаешь.

 

— Да, уже сообщили, — он отмахнулся, — Я хочу лично услышать ответ на вопрос, который мой коллега-директор тебе задавал, — он чуть наклонился, — Почему именно ты, Костя? Все мечтают сюда поступить. Первая Московская — великая школа. Очень крутая. Почему мы должны принять тебя? Забудь про все формальности, мелкие эти ссоры и обиды каких-то там неудачников, неспособных нести ответственность. Ответь по существу: что ты можешь предложить Европе, чтобы тебя приняли в государственную, напомню, школу?! — он надавил на слово «государственную» и явно обратился к Людвигу, — Чем ты лучше остальных, чтобы занимать это место?

 

— Хм-м-м…, - я призадумался, — Почему именно я?

 

Я правда настолько особенный, что сильнейший человек на земле пришёл меня допрашивать?

 

— Ага, — ответил он.

 

Я улыбнулся, закинул ногу на ногу и бесцеремонно посмотрел в лицо Сильнейшему человеку на земле:

 

— Ну так всё просто: Я — лучший. И Я — уникален.

 

— …

 

Все замолчали.

 

Повисла тишина. Только тикающие на стене часике разбавляли вакуум, вызванный тяжестью моих яиц.

 

Потом немая секретарша вновь разразилась:

 

— Т-ты… да как ты смеешь вести себя так рядом с…

 

— Пха-ха-ха-ха-ха. Интересно! — засмеялся Эстер, — Не пояснишь, почему именно такой ответ?

 

— Я понял, что вы выше господина Людвига. А он предвзят ко мне, и шанс, что он примет меня и сестру в школу — минимален. И потому, правильно здесь будет воздействовать на вас, ибо именно вы — тот, кто обеспечит поступление и не посмотрит на родство, предвзятое отношение и подобную дичь.

 

— Верно-верно!

 

— И с вами надо говорить прямо. В самую суть. И вот я говорю — я уникален, и я — лучший. Давайте будем честны, все мы тут понимаем, что меня примут в любую другую школу. Я отлично сдал письменную часть, и мой случай с нулевой энергией — фурор. Меня примут даже в качестве особой обезьянки, за которой всем хочется наблюдать. Но я вот что подумал: что если отсутствие результата на проверке — это не отсутствие у меня магического потенциала, а невозможность его измерить? Что если… мой потенциал — бесконечен? Это как пытаться услышать звук расширяющейся вселенной, будучи человеком на земле. Ваш проверяющий шарик — ничтожные человеческие уши. Моя сила — энтропия вселенной. Что если это действительно так? — я взглянул в прикрытые глаза Эстера, а затем откинулся на спинке кресла и вздохнул, — Ну либо я сейчас знатно обосрался, и мне действительно любой радтаракан жопу надерёт. В любом случае — из-за этой лотереи меня все и возьмут. Меня уже сравнили с одним из сильнейших людей, и что если это сравнение — в самую точку?

 

— Со мной сравнили, к слову. На меня тоже этот шар не реагирует.

 

«Следовательно, Момотаро сравнили с неким Маркусом…»

 

— Возможно я горделив, — продолжил я, — Но моя Гордыня — имеет основание. Я — ценен. И все это понимают.

 

— Хм-м-м-м-м-м-м…, - замычал Эстер, — Хорошая речь, но чего-то ей не хватает…

 

— Позязя?

 

— Хорошо, ты принят! — он с улыбкой протянул руку.

 

— Чё-ё-ё-ё?! — не выдержала секретарша.

 

Я хмыкнул.