– Сколько у меня есть времени на размышления? – спросила я.

– А ты собираешься думать? – воскликнула крита Берта.

– Да! – жёстко ответила ей.

– Слушанье начнется завтра. Но, как я уже говорил, время здесь течет иначе. У тебя два дня, Лера. Не больше.

Два дня — это довольно большой срок. И подумать времени хватит, и передумать еще раз пять.

Попрощавшись, я вернулась домой. Приняла душ, переоделась и отправилась искать маму.

Она была в саду и, подставив небольшую лестницу, собирала яблоки, укладывая их в объемную корзину.

У меня проснулась совесть. Мало того, что отсутствовала так долго, так и сейчас вместо того, чтобы помогать по хозяйству, ношусь неизвестно где.

– Мам, ты почему меня не позвала? – воскликнула я, подходя ближе. – Слезай, давай я буду собирать.

– Да ничего, справлюсь, – улыбнулась мама, но все-таки спустилась. – Не тяжело тебе будет?

– Не тяжелее тебя.

Я ловко забралась по лестнице, переставила корзину на верхнюю ступеньку и потянулась к ветке, на которой висели ранние яблоки.

– Смотри осторожнее, – тут же встревожилась мама, стоя внизу и придерживая лестницу, чтобы она не упала.

– Всё хорошо, не переживай.

Сколько бы лет нам ни было, родители всегда будут воспринимать нас маленькими несмышленышами. Раньше меня это немного раздражало, а сейчас я была даже рада такой заботе и поддержке. Мне её так не хватало в другом мире.

– Как искупалась?

– Хорошо.

– Народу много?

– Не очень.

Разговор не клеился.

Мы снова помолчали. Я видела, что маме очень хочется расспросить поподробнее, но она держалась, решив не давить и дать мне возможность самой все рассказать.

– Мам? – осторожно спросила я, продолжая наполнять корзину.

– М-м-м?

– А как ты поняла, что любишь папу?

Мама подняла на меня голову и мягко улыбнулась, отчего у глаз собрались мелкие морщинки. Она у меня еще такая молодая и красивая.

– Не знаю. Почти сразу.

– Совсем сразу? Как только увидела? – продолжала допытываться я, замерев и цепляясь рукой за ствол дерева.

– Когда заговорила, в глаза посмотрела, – перечислила она и добавила: – Нет, это не была вспышка, озарение. Просто я поняла, что с этим человеком мне будет легко и спокойно.

– И всё? – разочарованно спросила я.

Она тихо рассмеялась.

– А что ты хотела? Фейерверка? Искр перед глазами и бешеных чувств?

Я запнулась.

– Не знаю. Наверное.

«Ведь в книгах все описывалось именно так».

– Это все хорошо, но недолговечно. Страсть уходит, остаются чувства. Настоящие, искренние. Тихое счастье. И по мне – оно самое крепкое, – отозвалась мама и более пристально взглянула на меня. – А у тебя как?

Никогда не думала, что можно так стремительно краснеть. Кожа загорелась, словно её обдало жаром. Даже уши запылали.

– Я же просто спрашиваю, – пробормотала я и вновь принялась усердно собирать плоды.

– Ну конечно. А то я не поняла. Боишься, что страсть закончится и ты ошиблась?

– Нет этой страсти, – призналась я тихо. – И фейерверка нет, а я думала, что будет.

Мама некоторое время молчала, а потом осторожно спросила:

– А что есть?

Я медленно положила яблоко в корзину и выпрямилась, пытаясь подобрать слова и вспоминая те короткие, непродолжительные встречи с Дэмианом.

То, как он купал меня в душе, давая прийти в себя после вина, которым напоила меня ведьма. Как вытаскивал меня из чернильной пустоты, в которую я угодила, разбив флакон с зельем криты Берты. Или как я помогала ему после ранения и мы были так близко друг к другу. Про помощь с даром я вообще молчу. Маг пошел со мной в воду, поддерживал и защищал перед Тирихом.

Каждый раз Дэмиан был рядом со мной, готовый в любой момент прийти на помощь.

И тогда, во время экскурсии с Риасом на той башне, он тоже был. Это был не обман зрения, теперь я это точно знала.

По груди разлилось тепло, и стало как-то легко и спокойно. Словно Дэмиан был рядом.

– Знаешь, что такое любовь? – спросила мама, не дождавшись от меня ответа. – Любовь – это когда не сможешь прожить без человека и дня.

Я кивнула, наконец понимая.

Смогла бы я прожить без Дэмиана? Я не знала, потому что думать об этом было страшно. Но чего я точно могла сейчас сказать, так это то, что не позволю ему сгинуть в тюрьме.

– Спасибо, мам, – произнесла я, быстро слезая с лестницы, и едва не свалила корзинку на землю.

– Осторожнее!

– Прости! Я тебя люблю!

Я порывисто обняла маму, целуя в щеку, и побежала в дом.

Оказавшись в комнате, завертелась на месте, не зная, что делать дальше. Сразу бежать к крите Берте или стоит переодеться? Джинсы и футболка – это круто, но не то, что нужно для спасения Дэмиана.

Надо еще решить, что сказать.