И Лейла осталась одна в его комнате. Убедившись, что он вышел, и ее уже не слышит, она предалась слезам. Как больно было. Больно от того, что между ними была такая великолепная и страстная ночь. А на утро его будто подменили. Сделали бесчувственным, и жестким. Он что не чувствует, как она его сильно любит. Как не представляет без него жизни. Он что не понимает, что она уже его любит. Что у нее под сердцем его дитя? Она та женщина, которая так ненавидела детей, вдруг переменила решение. Она хотела этого ребенка, хотела увидеть его глаза. Будет ли он таков же как отец. Красивый, сильный, смелый. Глаза застилал туман из слез просто. Она старалась выплакать всю боль, что оставил у нее в ее сердце, его такие жестокие слова. Лейла чувствовала, что ей плохо. Что она умирает? Больно. Снова эта боль. Его равнодушие, к ней, к ее чувствам, к его собственному ребенку. В этот день она оплакивала всю свою жизнь. Все свои иллюзии, которые питала когда-либо к этому вампиру. Эти слова, убили в ней последнюю надежду. Она поняла одно, он ее не любит. А использует лишь, чтобы утолить свою страсть. Но как он сказал, что он не сможет ее полюбить. А что может быть страшнее от любимого мужчины услышать подобные слова, и такую речь. В этот миг, все у нее умерло. Все, что было светлое, теплое, яркое. Осталась лишь боль, и пустота. Она для него нечто. Простая женщина. Просто женщина, с которой он утолял свое желание. И ничего больше. А как же ребенок? А как же та крошечная частичка, того единого целого. Она так любила его. Она так любила эту народившуюся жизнь. Их ребенок. Ее и Лена. Их ребенок. Плоть от плоти. Кровь от крови. Ей показалось будто она раздвоилась на части. С одной стороны сердце, которое любит, и ждет такой же любви. С некоторым упоением, желает этого ребенка. И даже если она его не увидит, она будет, значит ради, чего, и ради кого она отдает эту жизнь. За эти глазки, за эти ножки, за ту любовь с которой ребенок будет ее любить безоговорочно. Без слов, без благодарности. Она была готова к материнству. И очень хотела этого ребенка. А с другой стороны, страх. Страх вызван голосом рассудка, который говорил ей как суровый приговор для ее сердца. Он говорил, ты с ума сошла. Что будет если Лен узнает о твоей беременности. Думаешь, он обрадуется, когда узнает, что станет отцом? Ты дура, и этим все сказано. А когда ты дурак, то это, как правило, надолго. Она понимала, что Лен не обрадуется, более того он отреагирует на это известие, не как отец, а как жестокий моралист. И подойдет к решению этой проблемы, крайне ответственно. Ребенка убить, целителя найти, и чтобы никто об этом не узнал. Что она принцесса Арарата, был когда-то от него беременна. Он же хочет ею пользоваться, но не хочет никому об этом говорить. А это значит, он хочет чтобы о них никто не узнал. Ни одна живая душа, он боится, что правда сплывет наружу. А это значит нести ответственность, за то что ты сделал. Легче «маленького козленка» убить. «Маленький козленок» - так Лейла про себя называла этого малыша. Она знала, он сделает именно так. Для него, она принцесса Арарат, у которой у него была простая интрижка, а это значит он ей ничего не должен. Как больно, когда она так начинает думать. А потом он скажет что сожалеет, что так для нее будет лучше. А она в гробу видела его сожаления просто. И его жалость, и его самого. Она чувствовала себя преданной, и проданной. Как только представиться случай, она сбежит, и он ее никогда не найдет. Никогда и ни за что. Она не позволит убить «маленького козленка», скорее ему шею перегрызет просто. А убить его она тоже не сможет. Не сможет и все. Значит, есть еще один вариант сбежать. Сбежать, скрыться, сделать ноги. И это нужно сделать как можно скорее. Пока Лен не понял, в чем дело. Пусть думает, что хочет. Но она должна это сделать, чтобы спасти его. Спасти любой ценой, чтобы он получил ту жизнь, которую хочет отнять у него его родной отец. Лейла встала, оделась после всей ночи, и ушла, закрыв за собой дверь. Она пришла к себе, и рухнула на кровать. И практически сразу же заснула, от всего пережитого за это утро. Проснулась, она от шума в дверь.</p>

 

 

 

<p>

 

 

 

- Подъем, - кричали снаружи.</p>

 

 

 

<p>

 

 

 

Лейла встала, в чем была как говориться, и пошла открывать дверь. Хаус как всегда ее будил не во время.</p>

 

 

 

<p>

 

 

 

- Ну что тебе? – спросила Лейла у Хауса.</p>

 

 

 

<p>

 

 

 

- Как что? Пора вставать подруга, сколько можно уже спать. Сейчас два часа дня, - сказал Хаус, Лейле.</p>

 

 

 

<p>

 

 

 

- Да, неужели, - сказала Лейла, ехидно, Хаусу.</p>

 

 

 

<p>

 

 

 

- Все равно вставай, давай, мне скучно, - сказал Хаус, Лейле.</p>

 

 

 

<p>

 

 

 

- Ты ел, - спросила Лейла у Хауса.</p>

 

 

 

<p>

 

 

 

- Давным давно, - сказал Хаус, Лейле.</p>

 

 

 

<p>

 

 

 

- Хорошо, я спущусь немного погодя, мне надо привести себя в порядок, - сказала Лейла, Хаусу.</p>

 

 

 

<p>

 

 

 

- Хорошо, буду ждать в зале, внизу, - сказал Хаус, ей.</p>

 

 

 

<p>

 

 

 

И с этими словами Лейла закрыла за ним дверь. Он всегда будил ее не вовремя так можно сказать. Лейла встала, убрала постель, и стала приводить себя в порядок. Ей так хотелось, чтобы мир забыл о ней хотя бы сегодня, чтобы она могла побыть одна со своими мыслями, сомнениями, и чувствами. Но тут всегда действует поговорка, ты можешь забыть о мире, но мир никогда не забудет о тебе самом. Так, и подтвердилось, в лице Хауса. Видимо ей придется играть и дальше эту игру. Раз начала, должна значит и продолжать. Лейла спустилась через несколько минут.</p>

 

 

 

<p>

 

 

 

- На кухню как я полагаю, - сказал Хаус, Лейле.</p>