— Как вы посмели, госпожа Ферро, — выдохнула я. — Здесь частная территория! И вас сюда никто не приглашал!

— Воровка! — снова проорал неугомонный Петрович. — Бей ее!

Плотник нервно дернулся и врезал поднявшейся и усевшейся Ферро доской. Только теперь пришлось по спине и по затылку. Ферро так и подскочила на заднице. Вокруг не в солнечном свете заплясали выколоченные пылинки.

— Хорошего леща выписал! — торжествовал злорадный Петрович. — А добавь еще, чтоб не повадно было!

Плотник, чья воля была напрочь подавлена грубым предположительно детским голосом, снова послушно замахнулся, и я едва успела остановить его.

— Достаточно! — выкрикнула я. — Она все поняла и больше не сунется сюда! А если сунется, — я указала на плотника, — то у меня есть свидетель. Я засужу вас, госпожа Ферро, за попытку кражи.

Ферро молча буравила меня взглядом.

— Кто же тебе поверит, — прорычала она. — Что у тебя брать? Скажу — заплутала, хотела спросить дорогу, а меня тут избили! Сама сядешь!

Я только усмехнулась.

— Похоже, хороший подзатыльник не помог вам прийти в себя? — спросила я. — Моим свидетелем выступит герцог. Он прекрасно знает, что вы хотите тут утащить. А еще владелица лавки, в которой вы устроили безобразный дебош. Угадайте, на чьей стороне она будет?

Ферро с ненавистью смотрела на меня. Губы ее некрасиво кривились, под уставшими глазами залегли морщины.

— Ненавистная девчонка, — выдохнула она, яростно сжимая кулаки. — Откуда ты взялась здесь на мою голову?!

Я горько улыбнулась.

— Я приехала сюда не к вам, — ответила ей грубовато. — Мне до вашей жизни и до вас и дела нет.

— До Орландо есть? — усмехнулась она. — Думаешь, он твой будет?

Я густо покраснела.

— Я ничего не думаю. И ничего специально не делаю.

Ферро усмехнулась снова.

— Не корчи из себя святошу! Я-то вижу, как ты на него вешаешься! Платьице сегодня не для того и купила, чтоб соблазнит его? Авантюристка! Только я тебе его не отдам! Костьми лягу, а докажу, что ты подлая мошенница! Я ему раскрою на тебя глаза! Он никогда не будет твоим, слышишь?! Только моим! Он будет моим!

Она адски расхохоталась, обведя нашу компанию злобным взглядом.

— Все, что я хотела, всегда становилось моим! Я люБого человека могу сделать своей вещью. Послушной вещью! Вот и Орландо таким будет! Вот увидишь! Я заставлю его быть со мной! Иначе и не может быть! А ты отправишься туда, откуда явилась! И этот дом я заставлю Орландо лично у тебя отнять и отдать мне!

Мне стала глубоко неприятна эта жестокая и эгоистичная женщина.

— Вставайте и убирайтесь отсюда, — сухо велела я. — Пока я не передумала и не позвала полицию.

Ух, как я была зла на Ферро!

Уж за одно то, что она позволила себе явиться ко мне чтоб обокрасть.

Потому что считала, что все принадлежит ей. Все ей можно…

Рука у плотника была тяжела, угостил он ее прилично. Поэтому я здорово рассчитывала на то, что хотя б пару дней эта мадам полежит в постели.

А я тем временем успею начать мою компанию по расшатыванию ее империи.

Утром следующего дня явился гонщик Макс, как и было оговорено.

А я собрала пару мешков молодого картофеля, который мы с Анником накопали на кануне, и немного овощей. Притом красивые и ровные я положила отдельно от овощей с каким-нибудь изъяном.

Сортировкой занималась Анника. Она уж наверняка знала стандарты Ферро!

Признаться, я думала, что еще не стоит выезжать на рынок. Сомневалась.

Торгового места-то у нас не было.

Но гонщик Макс оказался тем еще неунывающим оптимистом.

— Так можно продавать прямо с повозки, — воскликнул он. — Это даже лучше! Потому что повозку можно остановить где угодно. Да хоть бы у самых лучших рядов!

— Товара маловато, — заметила я, критически оглядев наши корзины и мешки, заполненные свежими овощами. — Надо бы покататься по фермам Ферро, напокупать у работников некондиции.

— Чего? — удивился Макс.

— Овощей с изъяном, говорю! — ответила я. — Купим по два гроша за мерку, продадим за три.

— Голова! — восхитился Макс.

— Только лошадь-то выдержит? — спросила я.

Мне было жаль ее, красивую, тонконогую, скаковую. Таскать груженую тележку?..

Но Макс меня уверил, что Мидоуз все нипочем.

— Я немного усовершенствовал тележку, — пояснил он. — Вот тут немного приподнял, там наклонил. И колеса, колеса, сударыня! Пока у меня не было Мидоуз, и пока она болела, я сам таскал эту тележку, груженую, бывало, очень тяжело. Но благодаря моим изобретениям тележка катилась ну как пустая! Совсем не тяжело.

Мы собирались на рынок, а Анника снова оставалась за старшую.

Притом роль распорядительницы ей давалась очень хорошо.

С утра пришли три женщины, те, что успели прочесть наше объявление до того, как Макс его содрал.

И Анника, критически их оглядев, наняла на работу и всех распределила по местам.