— Не совсем живой, — хохотнул Алешка, — да оно и не важно. Тут ведь, как и за Калиновым мостом, люди есть. Своим чередом всё течет, а Кощей за порядком присматривает. Я вам так скажу, не правда это, что он девиц похищает и поселения огнем палит. Наговоры все! У него ведь тоже долг свой есть, и тоже он людей защищает. Только на этой стороне. Но хватит на пороге стоять! За ужином всё расскажу. Выпьете со мной вина настоящего, не здешнего. Специально для вас берег. И коль будет на то ваша воля, провожу к Кощею!

Полночи так и просидели, глаз не смыкая. Все наговориться не могли. И рассказал нам Алешка всю правду — как к Яге по указке красной девицы ходил, да как в царстве Кощеевом очутился, о жизни здешней рассказал, о том, что почетом здесь пользуется. Мы бы говорили и говорили, да надобно было отдохнуть, сил набраться, чтоб с самого утра в замок попасть.

Яда

Стоило нам выйти из кабинета, как на нас подобно урагану налетела Софка.

— Яга! Ты вернулась! Вернулась! — она намертво вцепилась в мое платье, не давая ни дохнуть, ни шевельнуться.

— Да меня всего лишь один день не было, — попыталась я поумерить ее пыл.

— Не всего лишь, а це-е-елый день! — не сдавалась она. — Это же так долго!

— Ты позавтракала? — строго спросил ее Кощей.

— Ну, да, — ответила Софка, чувствуя подвох.

— А Яда еще не завтракала. Дай ей немного времени прийти в себя, а поговорить вы успеете.

Софка насупилась, а потом просияла:

— А если я опять проголодалась? Можно я с вами? Я буду как мышка, даже не пикну!

Я многозначительно посмотрела на Кощея, и он сдался:

— Ладно, только рта не раскрывай!

— А как же я есть буду, — округлила глаза Софка.

За столом Софка, подперев щеку, вяло ковыряла ложкой поставленную перед ней кашу. В тарелку она не смотрела, ее хитрые глазки были прикованы к нам с Кощеем. Она ловила каждое движение, каждый взгляд, каждое слово, и улыбалась, когда замечала что-то отдаленно похожее на романтику.

Я ела с аппетитом. Наконец-то я могла быть относительно спокойна. Богатыри были живы, они успели подойти к скале, на которой возвышался замок. Кощей обещал встретить их и перенести сюда после завтрака, заверив меня, что вреда ему они причинить не смогут. Останется только убедить их, что это Мирослава редкостная дрянь, а Кощей — душка. Потом придумаем план по спасению избушки и Гришки. Может, и Мирославу получится свергнуть.

Мои размышления прервало появление высокого бородатого мужика. Он спешно пошел к Кощею и что-то шепнул ему на ухо. Кощей переменился в лице и поднялся из-за стола. Я тоже подскочила, испуганно пискнув:

— Что случилось?

— Гости у нас. Нежданные. Ешь. Я разберусь.

Подавив порыв бежать за ним, я села на свое место.

Воспользовавшись моментом, что Кощей ушел, ко мне поспешила Аглая, лично прислуживавшая нам за столом.

— А чего это ты не сказала, что с господином нашим дружбу водишь? А я тебя, дура старая, заставляла полы драить да сковородки чистить! — затараторила она, подливая мне квас.

— Ты не старая, Аглая! — успокоила ее.

— Но дура ведь! А что будет, когда хозяин узнает, что я батрачить тебя заставляла?

— Меньше говорите об этом, он и не узнает.

Мне хотелось, как можно быстрее отделаться от женщины. Все думы сейчас были заняты тем, кто же явился к Кощею, потому сидела, как на иголках.

Издалека послышались мужские голоса, и вскоре в обеденный зал вломилась шумная толпа.

Вместе с Кощеем, сурово стояли Илья и Добрыня. Рядом довольно скалился какой-то бомжеватый мужик, весь заросший, всклокоченный в грязной рванине.

— Царевна нашлась, — пораженно ахнули Богатыри, уставившись на Софку.

На меня они не обращали внимания, до тех пор пока я как ужаленная не подскочила из-за стола и не бросилась к ним.

Первым отмер странный мужик и бросился мне в ноги, целуя подол платья.

— Благодетельница! Предсказательница! Всё верно сказала! Всё сбылось! — возопил он.

Я стояла статуей и не знала, что делать с этим юродивым. Бросила растерянный взгляд на Кощея, но он лишь пожал плечами.

Между ног Ильи юркнул кот. С минуту он смотрел на меня, не мигая, а потом разразился тирадой:

— Мы ее оплакиваем всю дорогу, а она уже тут! Яблок молодильных нажралась и на харчах Кощеевских жирует! А мы в пустыне на солнце жарились, ни пивши, не евши, вырывать из лап Кощеевых ее думали, а она тут сидит в холодочке и в ус не дует!

— Яга? — в один голос воскликнули Добрыня и Илья. Юродивый даже прислушался, подол теребить перестал.

— Ага! — уперев руки в бока, ответила я.

Юродивый платье из рук выпустил, на ноги поднялся и, глядя в упор, произнес:

— Так вот, откуда тебе о моем прошлом ведомо было! Сама меня сожрала, мне же об этом и рассказала!

— Алеша? — пришла моя очередь удивляться. — Изменился-то как, — произнесла я, отступая назад. Мало ли, вдруг ему придет в голову поквитаться со мной.

— Изменишься тут. Я три года по пустыне ходил, товарищей искал!

— Сочувствую, — пробормотала я. — Точная дата прибытия твоих товарищей известна мне не была. Так что не виновата я.

— А то, что схарчила меня за милую душу, тоже не виновата? — Алеша угрожающе приближался.

— Алексей! — рявкнул Добрыня.