— Сумасшедшая, — с укором выдохнул в мою макушку Кощей, прижимая меня к себе.

— Но... мне показалось, что я его знаю, — промямлила я.

— Птенцы птицы Могол очень опасны. Они любопытны. Любой новый предмет пробуют на прочность клювом. Человек после такого не выживет.

— Но я же призрак, — возразила я, нервно хихикнув. — Мне ничего не будет.

— Чем плотнее твое тело, тем меньше в тебе от призрака. Если с тобой что-то случится, ты просто исчезнешь, растворишься в воздухе, будто тебя никогда не было.

Печально, конечно. Видимо, Кощей прочитал мои мысли по лицу и пожалел, что отчитал меня.

Его тон смягчился.

— Испугалась, олененок? — он провел тыльной стороной ладони по моей щеке. — Просто будь осторожнее. Пойдем, я тебя познакомлю с Ветерком.

Птенец, увидев меня идущую за руку с Кощеем, нахохлился и захлопал крыльями. В его темных глазах сначала промелькнуло удивление, а потом он часто заморгал. Понял, что провинился.

— Ветерок, — позвал Кощей.

— Ки! — откликнулся птенец.

— Это моя гостья. Запомни ее хорошенько. Никогда, ни при каких обстоятельствах ты не должен причинять ей вред.

— Ки! — Ветерок несколько раз кивнул.

— И сородичам своим передай мой наказ.

— Хочешь покататься на Ветерке? — обратился ко мне Кощей.

Я замотала головой — мне хватило одного такого полета. Аж помолодела от стресса.

— Ладно, значит, будем осматривать поселения на Буране.

— Буран, звучит намного опаснее, чем Ветерок, — пробормотала я под нос, но Кощей услышал и усмехнулся.

— Уверен, ты ему понравишься.

— Надеюсь, не в качестве обеда.

Буран оказался конем. И не простым, а что ни на есть Богатырским. Он был не в пример выше и мощнее обычных жеребцов. Даже лошади Ильи и Добрыни по сравнению с ним казались малыми жеребятами. Но меня поразил не столько размер скакуна, сколько цвет — глубокий, непроницаемо черный. Буран подозрительно косился на меня лиловым, как спелая слива, глазом и нетерпеливо бил по крутым, лоснящимся бокам пышным хвостом.

— Красивый, — восхищенно выдохнула я.

Кощей довольно улыбнулся, будто комплимент предназначался ему.

— Можешь погладить его, — разрешил он.

Конь стоял с самым невозмутимым видом, но что-то в его взгляде подсказывало мне, что он задумал какую-то подлянку. Медленно, не сводя глаз с его морды, я потянула руку вверх.

— Смелее, — подбодрил меня Кощей.

Конь стоял смирно, не шевелясь. Даже голову склонил, чтобы мне было проще до нее дотянуться. Но уверенность, что его спокойствие обманчиво, меня не покидала. Сейчас оттяпает мне руку по самое плечо за милую душу. Стоило мне коснуться кончиками пальцев его подбородка, как Буран резко дернул головой и громко фыркнул. Я вскрикнула, отдернула руку и отскочила за спину Кощея. Конь же поднял морду вверх и глумливо заржал, оскалив крупные белые зубы.

Кто бы сомневался! Весь в хозяина.

— Я на нем не поеду! — заявила я, всё еще прячась за Кощеем.

— Он просто шутит. Зачем ты пугаешь мою гостью? — даже не пытаясь придать строгости голосу, сказал Кощей и ласково потрепал коня по холке. Буран довольно всхрапнул и потянулся мордой к хозяину, ткнулся носом в его плечо.

Седлал Бурана Кощей сам. Как он успел сообщить, уход за конем — его забота. Норовистый Буран никого к себе не подпускал. Двоих конюхов будучи еще жеребенком покалечил. Так что даже денник темный властелин чистил собственноручно. После этого откровения недавнее предложение погладить животинку заиграло новыми красками. Не бойся, погладь его, возможно, каких-нибудь конечностей потом не досчитаешься, но ничего страшного, коняшка просто развлекается.

Наверное, внутреннее возмущение нашло отражение на моем лице. Иначе с чего бы Кощей задал мне такой вопрос:

— Считаешь, что не по положению мне навоз убирать? — темная бровь предостерегающе изогнулась.

— Считаю, что глупо предлагать хрупкой девушке погладить зверя, калечившего крепких мужиков! — я даже не пыталась скрыть обвинение, пропитавшее эту фразу.

Как ни странно, на лице Кощея отобразилось облегчение. Складка между бровями разгладилась, он улыбнулся.

— Пока ты рядом со мной, тебе не грозит никакая опасность. Буран чувствует мое отношение к тебе и не станет тебя обижать.

Ага, охотно верю. Я тихо хмыкнула, а холеный конь в украшенной драгоценными каменьями узде, повел ушами и смерил меня презрительным взглядом.

Затянув подпругу и спустив стремена, Кощей повел Бурана к выходу, а я поплелась следом, предусмотрительно держась от коня на почтительном расстоянии.