У Заразы дёрнулся уголок рта. От осознания собственной ничтожности перед ним, не иначе.

— М-да, — булькнула она, подавившись непонятным всхлипом. — Эк вас жизнь в Скарратоне-то потрепала. А амбиций и самомнения как у десятилетки. Признайтесь честно, вас на каком году обучения из этой вашей маттальской магической школы попёрли?

Рута густо покраснел.

— Я сам ушёл, — пробурчал он. — Разве в этой жалкой обители знаний смогли бы оценить и выпестовать мой великий дар? И ничего не выперли… Ну, кто ж знал, что этот выпендрёжник — целитель с пятого курса — гробов боится? И прикопал-то я его ненадолго… А чего он!.. И я ведал, что ли, что он ректора сынок…

Зараза только вздохнула.

— Если что, тот непочтительный отрок уже год, как на полном самообеспечении. Пятый год подряд берёт все городские олимпиады по математике, внештатный аналитик в одном НИИ. Два класса перепрыгнул экстерном, теперь ещё один хочет, собирается в следующем году закончить лицей. А ему всего тринадцать. Кстати, паспорт он, возможно, даже раньше вас получит — уже затеял, гадёныш, процесс эмансипации в областном суде. Весь в маменьку. И, кстати, рожала я его этими самыми бёдрами. Восемнадцать часов кряду.

Рута только выпучился на неё.

— Так он тебе… А ты… А тебе… — осторожно спросил он. — В смысле, а… вам сколько?

— Все мои данные в договоре указаны, — хмыкнула Зараза. — Я же вам новый экземпляр утром на подпись давала. Но вы его, конечно, снова не читали. Тридцать шесть, босс. Приехали, кстати. Кольку Бешеного выгрузите из багажника, пожалуйста. А то задохнётся ещё наша визитная карточка.

— Точно ведьма… — прошептал Рута. — То есть, да, да, я сейчас, Забава Ильинична… А вы зелья какие-то пьёте, да? Ну, для вечной молодости.

— Генетика, спорт и аппаратная косметология, — возвела глаза к небу Зараза. — Тиамин, магний, омега, дэ-три. Красный женьшень. Я же вам покупала витамины, босс; вы опять назначения врача игнорируете? У вас растущий организм, а уже жуткий дефицит йода и кальция. Чем вы там в этом своём Скарратоне питались? И к стоматологу так и не сходили. За ручку вас, что ли, отвести?

— У него там штуки всякие страшные, — отвёл глаза великий и ужасный. — Я пыток боюсь.

— Бояться счетов за лечение через двадцать лет будете.

Повторное знакомство с бандитами прошло гладко, Зараза умела быть убедительной. Колька Бешеный, несостоявшийся убийца Дюхи, после лёгкого ментального воздействия Руты как на духу выложил конкурентному преступному синдикату планы, нычки, явки, пароли.

— Премного благодарен, Забава Ильинична, — уважительно кивнул Чека. А Руты тут будто снова не было! Кто этому ничтожеству язык развязал? Кто для пущего эффекта оживил оленью голову на стене? Её, правда, сразу пришлось упокоить обратно, ибо Руту первого радостно боднули острые рога. — Уповаю на долгосрочное сотрудничество. Простите за откровенный вопрос, но Ларичев… Ну, тот самый Ларичев, я имею в виду… Он вам случаем не родственник? Или просто однофамилец? Извините мою бестактность, но фамилия-то постоянно на слуху…

— С мужем у нас контракт, — отрезала Зараза. — Я не работаю на мэрию, он не лезет в мои дела. Так что подходы к мэру Ларичеву с другой стороны ищите. А у нас с ним отношения последние пятнадцать лет сугубо романтические, и портить их бизнесом или политикой я не позволю.

— Кремень баба, — восхищённо прошептал Толян, стоявший рядом с Рутой. — Ты, шлёндра, её держись. Уж она тебя в человеки выведет.

— Это вы человеки! — взревел оскорблённый таким пренебрежением Рута. — А я великий некромант! Это же всё я! Я! А эта — полное ничтожество! Она мною только пользуется!

— Слышь, шлёндра, — набычился подошедший Татарин. — За базаром-то следи. Я эту «мисс Москва» помню… Сейчас вспомнил. Это ж она того террориста пятнадцать часов подряд забалтывала, когда он детсад подорвать грозил. Сука, а ведь живы все детки остались… А вот отца её грохнули. В то же время, да на другом конце города. А кто и за что — хрен проссышь теперь. Тогда вся милиция месяц на ушах стояла, все на контртеррористические учения кинулись, не до одиночных мокрух было. Даже нас, пацанву шестёрочную, не трогали… А у меня в том детсаде как раз сестрёнка была. Та ещё дура выросла, конечно — но выросла же…

— Анатолий Сергеевич, вы мне мальчика не покормите? — незаметно подошла к Толяну и сама Зараза. — У него был тяжёлый день. Некромантия много сил отнимает, знаете ли. Можно и доставку заказать, но сделайте упор на клетчатку и морепродукты.

— Так у меня пирожки есть, Забава Ильинична, — радостно закивал Толян. — Моя бабуля сегодня свежие привезла. И с рыбой, и с яблочком. Лучше моей Октябрины Леонидовны их никто не печёт, уж поверьте!

— А с яйцом и луком есть? — с тихой надеждой спросил Рута, избегая смотреть на слугу-Загадку, что спустя полгода предстала перед ним в другом свете.