Ох ты, боже мой! Не додумал. Мало заплатить за учебу, девчонку еще понадобится одевать-обувать, квартиру снимать, учебники и тетради оплачивать. Да, еще и кормить бы неплохо, хотя бы раз в день^[9].

— Вы не прикидывали, во сколько обучение Татьяны встанет? — поинтересовался я.

— Как не прикидывал? — невесело улыбнулся Виноградов. — Квартиру снимать в Петербурге — это вам не Череповец, худым концом, придется тридцать рублей в месяц выкладывать, да за дрова платить — еще не меньше пяти. Поесть — кладем хотя бы рублей пятнадцать-двадцать. Одежду с обувью — ладно, это мы тут купим. Тетрадки, ручки — тоже все здесь. Учебники на курсах, вроде бы, за счет платы за обучение выдают. По мелочи — не знаю, что именно, но всегда что-то выскакивает непредусмотренное, это еще не меньше трех, а то и пять рублей.

Согласен с титулярным советником. По мелочи тоже потребуется — мыло закончится или порошок зубной, гребешок потеряла. Или, предположим,каблучок отлетел, набойку поменять. Еще хорошо, что моему коллеге не нужно давать дочери деньги на колготки, нижнее белье и губную помаду, а чулки да сорочки, если понадобится, Татьяна сама заштопает.

Кстати, с колготками-трусиками понятно — их еще нет, а что там с губной помадой? В лавках не видел, да и женщины с накрашенными губами не попадались ни здесь, ни в Новгороде.

— Учеба десять месяцев в году, сколько в итоге получается? — задал вопрос Александр Иванович и сам же на него ответил. — Все про все — семьсот рублей. А у меня жалованье восемьсот рублей в год. За выслугу доплачивают, наградные идут. Итого — тысяча набегает. Смогу я с женой на триста рублей в год прожить? Хорошо, дом у нас свой, одежду можно не покупать — старую сносим, но и самим что-то и есть, и пить нужно.

— Наверное, квартиру девочке можно на двоих с подругой снять, — предположил я. — Если вдвоем, то уже не тридцать пять в месяц, а семнадцать с полтиной — существенная экономия.

— Где бы еще подругу-то отыскать? — всплеснул руками Виноградов. — Если бы Леночка Бравлина вместе с ней была, тогда бы славно. И Танечке не столь одиноко в чужом городе и, опять же, квартира дешевле.

— Вроде, Елене Георгиевне в Мариинской гимназии место предложили? — спросил я, слегка возмутившись планом господина Виноградова.

— Леночкин отец — статский советник, управляющий казенной палатой. Вот-вот действительного получит^[10]. Жалованье у Георгия Николаевича не моему чета, да и поместье у Бравлиных имеется. Зачем при таком отце в преподавательницы гимназии идти? Я думал, удастся нам Леночку уговорить, чтобы она тоже на курсы ехала… — Александр Иванович снова вздохнул и, как-то странно посмотрев на меня, закончил фразу, — но, не судьба, видно.

Правильно, не судьба ехать. Иначе что — невеста у меня в Питер уедет, я здесь останусь?

— Александр Иванович, квартиру за тридцать рублей можно только на первое время снять. Месяца на два, не больше, — предложил я. — Таня потихоньку привыкнет, с однокурсницами перезнакомится. Уверен — там и другие девушки будут, которые хотят на жилье сэкономить. Вскладчину, вдвоем-втроем и снимут.

— Еще чего не хватало! — возмутился Виноградов. — Моей дочери, да невесть с кем квартиру снимать?

— Почему невесть с кем? — удивился я. — Со своими же однокурсницами. Девушками, желающими получить высшее образование. Тем более, что Татьяне Александровне вместе с девчонками и жить веселее будет, да и к занятиям готовиться проще.

— Нет уж, ни за что в жизни! — горделиво сказал титулярный советник, заложив правую руку за вырез жилета и откидываясь назад, насколько позволяла спинка стула. — Чтобы моя дочь жила вместе с какими-то голодранками, у которых нет средств на квартиру? Лучше сам стану недопивать и недоедать, но моя дочь ни в чем нуждаться не станет и квартиру я ей сниму за тридцать рублей, не меньше.

Как говорится — вольному воля. Но до чего хорош сейчас Александр Иванович! Не иначе, представил себя в роли Сперанского. Кого-то он мне напоминает? Ах да, героя картины Павла Федотова «Свежий кавалер». Крестика в петлице Виноградова нет, да и сам он в мундире, но поза и выражение лица — точь-в-точь, как у того чиновника, что хвастается перед кухаркой каким-то орденом^[11].

Первая любовная записочка в моей жизни. И в этой, и в той. В прошлой моей реальности никто записочек не писал. Если только в школе, но это уже выветрилось из памяти. Девушки либо эсэмэски отправляли, либо сообщения в социальных сетях. Короткие, со смайликами. Что пишут девушки в девятнадцатом веке?

Увы, о любви ни слова. Красивым и четким почерком (надеюсь, что Лены) написано: «Ув. И. А. В ближайшее воскресенье мы с тетушкой собираемся гулять на Соборной горке. Буду рада, если Вы сумеете к нам присоединиться в 10.00. Е.»

Ну да, а ты чего ожидал? Письма Татьяны? Его за девушку мужчина писал.

Сегодня пятница, до воскресенья еще целый день ждать. Но это хорошо. Надо обдумать линию своего поведения, посоветоваться с умными людьми. Или, хотя бы с одной умной женщиной.