Письмо от батюшки, это хорошо. Но вначале нужно форму одежду в соответствие с чином привести.

— Наталья Никифоровна, вы не дадите мне иголку с ниткой?

— Иголку с ниткой? — удивилась хозяйка. — А что у вас порвалось? Скажите, я заштопаю.

— Петлицы бы переставить, — пояснил я с виноватой улыбкой. — Мне же, помимо ордена, еще и титулярного советника присвоили.

— Титулярного советника? Но вам же до него еще служить и служить. Сколько там от коллежского секретаря до титулярного? Три года. А у вас? Еще и двух с половиной нет.

Вдова коллежского асессора не хуже меня знала сроки производства в очередной чин.

— Н-ну, так уж все вышло, — пожал я плечами. — В указе так написано. Но даже если государь и ошибся, то обратно не повернешь. Написано — титулярному советнику, значит, я теперь титулярный советник. А на петлицах там шить трудно, руки исколешь. Неудобно женщину просить.

— Эх, Ваня-Ваня, — покачала головой хозяйка. — А мужу-то моему, покойному, кто переставлял? Я и переставляла. Давай свою шинель и мундир, неси петлицы, все сделаю. Иди, письмо от батюшки прочитай. Вдруг там что важное?

Письмо и на самом деле было важным, а главное — вице-губернатор Новгородской губернии прояснил мне подоплеку моего награждения.

'Мой дорогой сын. Надеюсь, мое письмо подгадает к получению тобой Указа Е. И. В. и ордена. Думаю, что не только ты, но и твои сослуживцы удивлены столь высокой наградой, которой удостоен младший чиновник. Признаюсь, я и сам удивлен.

Но обо всем по порядку. В двадцатых числах октября с.г. я был по служебной надобности в столице, поэтому сумел узнать об обстоятельствах, приведших к получению тобой ордена, можно сказать, из первых рук — от моего хорошего знакомого, служащего в Канцелярии Е. И. В. на очень важной должности.

Твоя фамилия была в наградных списках, в которых значились лица, удостоенные ценного подарка с императорским вензелем. Обычно, Е. И. В. не читает подобные списки, не видит в этом смысла, а просто ставит свою Высочайшую подпись. Но здесь он решил просмотреть очередной список и был очень удивлен, встретив там имя сына вице-губернатора Новгородской губернии.

Государь, как известно, отличается суровым, но справедливым нравом, поэтому он спросил — не слишком ли жирно давать чиновнику, только начавшему свою карьеру, перстень с вензелем? Дескать — не послужит ли награда, полученная сыном вице-губернатора плохим примером? Потом Е. И. В. затребовал документы, на основании которых тебя представили к Высочайшей награде, пообещав, что если деяния Чернавского-младшего не соответствует награде, то наказаны будут как Председатель судебной палаты, так и сам г-н Марков^[29].

Через три дня Е. И. В. были представлены: докладная записка товарища министра внутренних дел, к которой прикреплен рапорт (копия, заверенная в МВД) череповецкого исправника, где коллежский асессор Абрютин повествовал о твоем «подвиге» т.е. спасение от рук пьяного преступника младшего полицейского чина, а также доклад д. с. с. г-на Лентовского о расследовании тобой отцеубийства.

Повторюсь, что повествую обо всем со слов своего приятеля, присутствовавшего на чтении документов. Но он ручается, что говорит чистую правду. Да и нет сомнения в его словах.

Так вот, сын мой: государь-император заявил, что вице-губернатор Чернавский воспитал не просто достойного сына, а такого, который может послужить примером для прочих детей сановников Российской империи. Мол — по совокупности заслуг Чернавский-младший заслуживает не перстня, а ордена и, не меньше Анны третьей степени. Когда министр двора г-н Воронцов-Дашков пытался возражать, что Анну давать коллежскому секретарю рановато, можно ограничиться и Станиславом, государь рассердился и заявил, что если судебный следователь рискует жизнью ради спасения нижнего полицейского чина, то он достоин и более высокой награды. Дескать — за расследование преступлений он уже заслуживает Станислава третьей, за задержание преступника — Анны третьей, а за спасение человеческой жизни — Станислава второй. И приказал составить Указ на св. Владимира четвертой степени. Еще (не уверен в правдивости, но так говорят) государь спросил — не желает ли сам Воронцов-Дашков получить орден Андрея Первозванного? Дескать — если желает, то пусть возьмет полено и схватится с каким-нибудь пьяным преступником. Пусть даже у оного не будет того полена, которым был вооружен противник Чернавского. Как только министр сумеет завалить с одного удара преступника, то быть ему кавалером св. Андрея.

А чтобы не казалось, что орден получил младший чиновник, пусть Чернавский отныне станет титулярным советником. Мол — заслужил.

Ванюша, мой дорогой сын. Твоим орденом я горжусь больше, нежели своими! Еще я был удостоен Высочайшей благодарности за воспитание своего сына, а это я приравняю к ордену св. Александра.