Смахнув золотую безделушку в ящик стола — Ухтомскому отдам, пусть разбирается, и расписку не забыть забрать, спросил:

— А с вами что? — спросил я.

— Пока Танечка в гимназии учится, потом на курсы поступает — буду работать, как работал. Нареканий на меня нет, взятки не брал. Но в Окружном суде я больше работать не стану. Ибо, — вздел указательный палец вверх Виноградов. — Morbida facta pecus totum corrumpit ovile^[37].

И чего я затрещину дал? Нужно было сразу убить.

Подумалось — на самом деле не брал или не попадался? У помощника прокурора, передающего дела в суд, возможностей для получения взяток — о-го-го!

— И что потом?

— Потом Его Превосходительство мне место дает — служить старшим приставом Окружного суда по Кирилловскому уезду. Тамошний пристав на пенсию собирается уходить, а замены нет. Либо отставка. В отставку мне не уйти, Танюшку содержать нужно. Собачья работа, но жалованье прежнее сохраняется, если по переводу уйду. Дом в Череповце придется продавать, в Кириллов переезжать… Эх, Иван Александрович, и чего вас сюда принесло?

Беседовать с Виноградовым мне не хотелось, поэтому я сурово пресек его разглагольствования:

— Ступайте-ка, Александр Иванович, работайте. Но у меня к вам большая просьба — впредь, не мелите языком. Еще раз скажете что-то такое, про моего батюшку, да про протекцию — я уже не говорю про иное, жалеть не стану.

Хотел добавить — а если станете кичиться знанием латыни, сразу убью. Нет, пугать не стоит, проще убить.

Наконец-то первая ласточка! Через две недели пришел-таки первый положительный ответ на наш запрос. И Новгород и Вологда уже отписались, что в числе пропавших подходящего персонажа нет. Зато в письме, на официальном бланке канцелярии Петербургского градоначальника Его Высокопревосходительства г-на Гриссера, сообщалось, что в числе зарегистрированных полицией Санкт-Петербурга пропавших людей, числится лишь один, подходящий по указанным приметам: рост два аршина и тринадцать вершков, волосы черные, с проседью. Нос прямой, глаза синие, носит бороду.

Рост практически совпадал. Наш доктор указал «под три аршина», но, если подумать, не так и ошибся. Высокий дяденька. Два метра, на наш пересчет. Цвет волос тоже подходит. Ну, нос и глаза, увы и ах. Про бороду умолчу.

Итак, с большой долей вероятности, останки, обнаруженные у деревни Ботово Яргомжской волости Череповецкого уезда, принадлежат отставному статскому советнику Борноволкову Сергею Сергеевичу, пятидесяти трех лет, потомственному дворянину. До своего выхода в отставку Борноволков трудился товарищем Управляющего Экспедиции Заготовления Государственных Бумаг. Жил один, в собственной квартире на Большой Морской. О пропаже Борноволкова заявила сестра — жена д. с. с. Горбунова — Софья Сергеевна. С ее слов, брат в феврале месяце с.г. уехал в город Вологду, чтобы проведать старого друга. Фамилии друга не знает. О пропаже заявила в августе, потому что брат собирался вернуться в июле.

Что ж, информации негусто, но лучше, чем ничего.

Понятно, отчего его никто не искал.

Попросил Василия Яковлевича немного напрячь коллег из Санкт-Петербурга. Если прислали письмо, так пусть пришлют фотографическую карточку, или адрес сестры, чтобы мы сами могли с ней связаться. Не быстро это, но все-таки, лучше, чем блуждать в потемках.

В идеале бы самому съездить в Санкт-Петербург, осмотреть квартиру Борноволкова, поискать какие-нибудь письма от друга из Вологды, там и адрес должен быть.

Но придется поручить это Петербургской сыскной полиции. В чем преимущество судебного следователя? А в том, что он имеет право посылать запросы Сыскной полиции и та обязана их исполнять. Безусловно, сыскари могут ограничиться простой отпиской. Посмотрим.

Итак, что меня интересует? Выяснить у соседей, у сестры — г-н Борноволков один поехал, или со слугой. Из чего состоял багаж — сундуки, чемоданы? Свой экипаж имел или брал почтовых? Скорее всего, почтовых, потому что статский советник — пусть и немалая фигура в табеле о рангах, но не настолько большая, чтобы иметь собственный выезд в столице. Лошади — это конюшня, даже если в чужую ставить, каретный сарай, кучер и конюх. Разоришься.

Еще бы хотел знать — как предпочитал одеваться убитый? В партикулярное платье или мундир?

Главное, не торопиться, все сформулировать четко. Написать черновик и отдать переписать канцеляристу. Не часто пользуюсь его услугами, пусть расстарается. Что еще можно сделать? Пока нет иных зацепок, будем брать косвенные. Печатка!