* * *

– Ваша прелесть, все в порядке? – обеспокоенно спросил граф дер Грандер-Стант, поспешно подходя ко мне вместе с дочерью и услужливо предлагая бокал с легким алкоголем. Говорю – с легким алкоголем, потому что конкретнее разобраться не смогла, что-то среднее между сладковатым сидром и белым вином.

Если у меня и сохранялось какое-то негативное эмоциональное послевкусие от встречи с местным монархом, то оно тут же исчезло, гонимое прочь правильным лестным обращением и первым глотком веселящего напитка.

– Разумеется! – уверенно заявила я и обнаженным плечом повела с элегантной небрежностью: мол, какие вообще могут быть проблемы? Если только у вашего короля, но никак не у меня.

Краем глаза заметила, что монарх мой жест и выражение физиономии заценил, губы оскорбленно поджал и, повернувшись вполоборота, поощрил мадам Попу ласковой многозначительной улыбкой. Лошадиная красавица на приглашение охотно откликнулась и направилась к королю быстрой поступью, едва не срываясь на откровенный радостный галоп. Ее товарки робко последовали за ней, бросая на суверена и его окружение игривые восторженные взгляды.

Ну-ну, пусть развлекутся. Я иронично хмыкнула и отвернулась совершенно индифферентно: ведь еще во времена своей юности, не имея личного транспорта и вынужденно пользуясь общественным, выработала четкое правило – не бегать ни за трамваями, ни за мужчинами. Точно знаю: всегда придет другой.

Так что я сосредоточила свое драгоценное внимание на Грандер-Стантах, тем более что в облике Сесилии произошли знаменательные перемены.

– Вижу, вы сняли воротник, – одобрительно заметила. – Выглядите эффектно и достойно, как и полагается знатной даме.

– Благодарю, – порозовела девушка. – Я решила во всем брать пример с вас.

Я наградила ее ласковой улыбкой, а граф вполголоса сказал, наклоняясь ко мне:

– Я тоже не устану благодарить вас, ваша прелесть. Вы вдохнули в Сесилию не только жизнь, но и уверенность в себе.

Пожала плечами: ну да, я такая, необыкновенно восхитительная и заразительная своим очевидным удовольствием от жизни. Кстати об удовольствиях. Встрепенулась, осознав, что время-то идет, а я с поиском подходящего покровителя так и не продвинулась. А ведь как любит повторять уважаемая Зинаида Петровна, любовники не блохи, сами не заводятся. По крайней мере, престижные.

Вообще-то в этом плане я на местного монарха рассчитывала… Покосилась изучающе в сторону усиленно флиртующей группы, от которой донесся громкий смех мадам Попы, подозрительно напоминающий ржание ее тотемного животного, и едва заметно поморщилась. Понимаю, что красавица стремится вернуть пошатнувшиеся позиции и оттого усердствует чрезмерно: и в лицо беспрестанно заглядывает, и руки касается, и грудью напирает, и болтает без умолку, и шагу монарху ступить в сторону не дает, но… нельзя же так назойливо? Решительная атака скорее отпугнет мужчину, чем привлечет. Они же это… любят быть если не охотниками, то соблазненными. Но соблазненными ведь, не изнасилованными!

Почувствовав мой взгляд, король обернулся и движением бровей послал мне сообщение. Усмехнулась язвительно и глаза с великолепным пренебрежением закатила: ой нет, не стану я мериться с мадам Попой ни обаянием, ни грудью, ни другой частью тела, созвучной ее фамилии.

В ответ на мой отказ король высокомерно задрал нос, но обществом наседающих на него красавиц уже начинал тяготиться. По крайней мере, он этак ненавязчиво проводил их до кресел и усадил, дополнительно вручив мадам Попе бокал с напитком, видимо, чтобы занять ее руки, беспрестанно тянущиеся к его дублету. Если думал этим общение с красавицей прервать и уделить время ожидающим его господам, то напрасно, потому что мадам бокал поспешно сунула молодой товарке, а сама монарха за руку удержала. И не просто удержала! А приглашающе прижала ее к своей роскошной груди. Ну, он же стоял, а она сидела, так что королевская длань очень удобно легла на гостеприимно подставленные дары.

Ой, ну что это! Я поморщилась даже с какой-то жалостью. Нужно же различать, с кем флиртуешь, где и с какой целью! Нельзя так грубо атаковать, да на официальном приеме. Мужчину надо подманивать осторожно: на улыбку, на ласку, на пирожок, в конце концов! А вот когда он приблизится, пообвыкнет, расслабится и пригреется, тогда и подсекать решительно! И диктовать свои условия. Я неодобрительно покачала головой, глядя, как король с вежливой улыбкой руку свою от красавицы пытается отодрать и покинуть столичный цветник, а мадам Попа, великолепная в своей упертости, вскакивает с кресла и за монархом увязывается, настойчиво добиваясь внимания.

– Сесилия, – позвала, – вы видите, чем занимается мадам Попа?

– Простите, кто? – удивилась девушка, и я, фыркнув, исправилась:

– Дер Попагранд.

– О! – пробормотала графиня, понаблюдав за первой красавицей (или уже второй? Я-то ведь здесь), и сконфуженно залилась краской.