– Вам легко говорить, мадам! – взорвалась оппонентка, у которой от гнева и расстройства затряслись губы. – Вы-то дочь Богини!

– А вы кто? – удивилась я. – Ее падчерицы?

Повисшую ошеломленную паузу прервало появление короля. Арман дейр Рутгард, правитель Кальдастории, вошел решительно, обгоняя предупреждающие слова прислужника: «Его величество король!»

На этот раз сидеть не остался никто. Даже я поднялась, но не следуя этикету, а подавшись навстречу теплому сиянию голубых глаз. Хорош, зараза! Даже на меня действует. Без заминки, правда, не получилось: наступила на подол длинной юбки и опасно покачнулась, но ловкая гофмейстерина тут же пришла на помощь, заслужив мой одобрительный взгляд. Все-таки люблю профессионалов в любом деле…

Арман выразительно распахнул глаза, будто бы убоявшись моего гипотетического непрезентабельного падения, и устремился вперед, пересекая просторную комнату. Остановился возле нас с принцессой и протянул руки сразу обеим, поднимая из реверанса. Надо же, выкрутился. А я уже придумывала страшную месть, если он подаст руку кузине первой, она же вроде выше меня по положению… или нет? Или у дочери Богини нет конкуренток?

Король поцеловал воздух над пальцами кузины и отпустил ее руку, продолжая удерживать другой рукой мою. Обвел придворных дам ласковым взглядом (дамы через одну приглушенно и томно вздохнули) и учтиво наклонил голову.

– Добрый день.

Я им даже залюбовалась, а Арман, кокетливо постреливая в меня глазками, обратился к кузине:

– Дорогая сестра, позвольте украсть у вас мадам дер Траун?

Ну, у меня все очарование-то и спало. Это почему он у нее интересуется, а не у меня? Нет, наверное, по их средневековому этикету так положено, но это я любовь всей его жизни или кто?! Набрала воздуха в легкие… получилось не то чтобы шумно, но угрожающе…

– Конечно же ваше величество, – с очередным приседанием ответила принцесса, – разве я смею возражать королю?

– Да уж, – вполголоса пробормотал монарх, торопливо увлекая меня к выходу и предвосхищая все реплики, – оставим эту прерогативу госпоже дер Траун.

Я хмыкнула, не сдержалась, а Арман вдруг притормозил в дверях.

– Я не вижу мадам дер Попагранд с подругами? – поинтересовался он вроде негромко, но на другом конце комнаты его услышали, и принцесса сделала шаг вперед, собираясь объяснить.

– У нее живот прихватило, – успела я шепнуть до ее слов и, наткнувшись на лазурный изумленный взгляд, добавила: – У мадам Попагранд. Вышла ненадолго.

Король нахмурился, разворачиваясь обратно, а я потянула его за рукав:

– Пойдем уже, а то скандалить начну.

– Почему? – удивился король, но вывести себя с дамского собрания позволил, убоялся, должно быть, обещанных сцен.

– Что почему?

– Почему скандалить начнешь?

– А для этого нужны причины?! – поразилась я.

Арман фыркнул, торопливо закусил губу, но тут же справился с собой и, стараясь говорить строго и внушительно, произнес:

– Альда, если кто-то не уважает тебя, значит, он не уважает меня.

– Угу, – обозначила понимание. – Потому ты и выгнал старшего дворцового жреца, намекнувшего во вчерашней проповеди, что от чересчур красивых женщин одно зло?

Голубые глаза сузились, враз потеряв всю дурашливость. Арман сделал знак своей свите оставаться на месте, а сам увлек меня к окну.

– Кто тебе сказал?

– Так, – неопределенно протянула, – мир не без добрых людей.

– Сам узнаю кто и накажу, – заявил король, не впечатлившись моей таинственностью. – Ты расстроилась?

– Какое мне дело до дворцовых кадровых перестановок? – захлопала ресницами я. – Выгнал и выгнал, твое королевское дело, я в жрецах ничего не смыслю. А что до остальных… прекрасно их понимаю. Явилась неизвестно кто, неизвестно откуда и сразу в дамках. В смысле, первая дама королевства. Как тут не злиться?

Арман посмотрел на меня внимательно и вдруг мягко, словно нерешительно, провел по моей руке от кружевного воротника до кончиков пальцев.

– Ситуацию можно повернуть так, чтобы пресечь любые сплетни… – заговорил он и испытующе глянул на меня из-под угольно-черных ресниц. – Что вы думаете, мадам, о замужестве?

– О замужестве?! – вскричала в неподдельном шоке. – Я вообще о нем не думаю. Я еще так молода, мне нет и пятидесяти!

Сказала – и с любопытством уставилась в слегка побелевшее лицо напротив. Вопрос возраста мы с моим высокопоставленным покровителем никогда не обсуждали. И хотя до условно обозначенного срока мне еще было далеко, но ведь интересно же, какая будет реакция.

После краткой растерянности, продиктованной то ли моим неопределенным возрастом, то ли решительным отказом от законного брака, Арман со знанием дела принялся строить мне глазки.

– Прекрасно вас понимаю, – произнес доверительно, – я и сам не планировал остепениться раньше шестидесяти пяти.