В пробудившейся памяти враз ожили сцены из прочитанной в юности литературы соответствующих жанров, где никогда – никогда! – появляющиеся тайком с черного хода незнакомые мужчины не несли с собой спасение одинокой даме в беде. Наоборот даже, беду приносили, причем всем, независимо от половой принадлежности.

Так что я стрелой метнулась вправо и – о сюрприз! – проскочив какой-то невзрачный пятачок, оказалась во вполне приличной галерее, по одной стороне которой шли узкие, но дарующие солнечный свет и позитивный настрой окна. Торопливо шагнув в сторону, я укрылась в нише, интимно приобняв уже имеющегося там обитателя: полуобнаженного меланхоличного юношу предположительно мраморного происхождения.

Несанкционированные, как я подозревала, посетители королевского дворца поднялись по лестнице, и кто-то из них тихо окликнул задержавшегося товарища:

– Что вы там возитесь, Лерт?

– Запираю дверь, магистр, чтобы не вызвать подозрений при обходе, – вполголоса пояснил мужчина, и я почувствовала приятное удивление. Не от его дальновидности, разумеется, а оттого что во дворце существуют-таки регулярные обходы, а значит, мне не придется заглушать подкатывающий голод гастрономическим подарком баронессы дер Попагранд. Я с неприязнью покосилась на коробку, которую продолжала держать в одной руке.

– Куда теперь? – тихо полюбопытствовал третий засланец.

Я выглянула чуток из маскировочной ниши, но увидела лишь одного из них, похоже, того, кого именовали магистром. Мужчина вдохновленно приоткрыл рот для ответа и… мне пришлось резко шарахнуться назад, потому что магистр обернулся на шум вываливающейся на него из-за неприметной дверцы в стене баронессы. Вероятно, мадам Попа, используя свои навыки долгой жизни при дворе, тайными тропами вышла к черному и малоизвестному обывателям ходу, чтобы покинуть королевский дворец и меня с компрометирующими ее печеньками заодно.

– Мадам! – Не растерявшись, предводитель галантно поклонился, и мадам Попагранд величественно кивнула, восстанавливая сбитое позорным бегством дыхание.

Я вновь покинула хладного мраморного юношу, переместившись к самой стеночке, чтобы хотя бы частично заценить разыгрывающуюся на пятачке в конце галереи сцену.

– Простите великодушно, что напугали, госпожа, – светски учтиво заговорил магистр, и баронесса издала весьма отчетливое «Ха!», которое я с большим удовлетворением записала в свой актив, в том смысле, что на фоне угрозы быть насильно накормленной дорогим десертом столкновение с тремя незнакомцами баронессе особых переживаний не принесло. Следует также отметить без всякой зависти, что мадам Попа обладала приличным запасом самоуверенности, что сейчас позволяло ей держаться с неожиданными собеседниками гордо и даже пренебрежительно.

– Нам впервые посчастливилось попасть во дворец, – продолжил предводитель тоном столь сладким, что я невольно покосилась на ядовитое печенье в своей руке. – Не подскажете ли нам, достопочтенная мадам, где мы могли бы хоть одним глазком взглянуть на первую красавицу Кальдастории, слава о которой прогремела на всю страну? Умоляю, нам бы лишь бросить трепетный взгляд на ее несравненную красоту и привезти в нашу провинцию рассказ об этом чуде.

Я скептически покривилась. А вот баронессу встреча с непонятными личностями (а ведь никто из них до сих пор не представился, что было моветоном даже по меркам моей реальности!) где-то на задворках королевской резиденции если и удивила, то она это никак не продемонстрировала, полностью сосредоточившись на словах о потенциальных поклонниках. Впрочем, свидетельницей их подозрительного появления с черного хода она не была, что могло послужить частичным извинением ее дальнейшего неразумного поведения.

– Вам повезло, господа, – высокомерно хмыкнула мадам Попа. – Не нужно никуда ходить, потому что первая красавица Кальдастории перед вами.

И она приосанилась, взметнув ладонь к пелеринке, словно намереваясь ее победно распахнуть в доказательство.

– Не нужно! – быстро и чуток боязливо остановил ее предводитель и добавил на тон ниже: – Действительно повезло, почтение Темному богу.

Что случилось в следующую минуту – четкие и внятные свидетельские показания дать не берусь, потому что и подсматривать было неудобно, и в магии я не специалист, как и в похищении благородных дам. Показалось только, что, следуя короткому знаку предводителя, второй мужчина, скромно и молчаливо державшийся за его плечом, вдруг шагнул вперед, ударил красной молнией в изумленную мадам Попу, и та рухнула аккурат в подставленные ей объятия третьего подозрительного субъекта.

– Помогите! – жалко и задушенно пропыхтел тот, окончательно испортив мое мнение об этой диверсионной группе. – Она тяжелая.

Его подельники засуетились, подхватывая баронессу и заматывая ее в длинный мужской плащ.

– Вы не перестарались, Лерт? – с намеком на неудовольствие осведомился магистр. – Она, случаем, не помрет? Еще до жертвоприношения?

Названный Лертом равнодушно пожал плечами, старательно обворачивая мадам Попагранд плотной невзрачной тканью, и тускло ответил: