Скрывать не буду: подобное бурное проявление страсти нашло отклик в моей чувствительной душе, а затем и в не менее чувствительном теле. И пока я жадно отвечала на неистовые поцелуи и податливо прогибалась под требовательными руками, первоначальное недовольство наглым поведением монарха… хм, не исчезло полностью, конечно, но значительно притупилось, став не таким острым и уже как бы неактуальным.

– Возвращайся ко двору, – выдохнул Арман, на минуту прервав наше пылкое воссоединение.

Я неопределенно повела плечом, и он повторил настойчивее:

– Возвращайся!

Поменял тон, пожаловавшись:

– Столичные красавицы не дают мне проходу, особенно после того, как и мадам дер Попагранд была отослана в свое имение.

Я фыркнула пренебрежительно и даже заметно сползший корсаж повыше подтянула, показав, что сочувствия от меня в этом вопросе он не получит.

Король показательно надулся, но тут же придумал новый ход:

– Возвращайся! Активистки во главе с Сесилией дер Грандер-Стант осаждают меня, требуя узаконить женское движение и внести в реестр наряду с торговыми и мастеровыми гильдиями. Даже название придумали – «Свободные женщины Кальдастории».

– О, какая умница! – приятно удивилась я прогрессу юной графини.

Арман посмотрел на меня с осуждением:

– А другие активисты требуют приструнить вышедших из повиновения дам. И если этого не сделаю я, то примутся творить самосуд.

– Да, тяжела ты, шапка Мономаха, – прокомментировала я, и Арман вскинул на меня недоумевающие ясные голубые глаза.

– О чем ты?

– Нелегка доля короля, – перевела, – со всех сторон давят, знай крутись, чтобы всем угодить, так?

– Вовсе нет, – хмыкнул монарх. – Не собираюсь никому нравиться и подстраиваться тоже не буду. Баланс в стране важен, но король Кальдастории я. Так что и для женской революции момент еще не настал, и сторонникам Темного не позволю вернуть нас к старым временам.

Проговорил он все это машинально, позабыв про роль недалекого слабенького правителя, оттого и я ответила серьезно, потихоньку спускаясь с комода и одергивая юбки:

– Ну а смысл мне возвращаться? Вернусь, и кому от этого станет легче?!

– Мне! – с поразительным чистосердечием воскликнул Арман. – Мне легче, когда ты рядом. И приятно, и не надо вдобавок ко всем заботам беспокоиться еще и о тебе.

Очаровательно как высказался, будь я действительно его невестой, обязательно бы призвала к ответу, а так…

– Я заметила твоих наблюдателей среди прислуги, – хмыкнула, и король не стал отпираться, кивнув утвердительно:

– Само собой. Не мог же я рисковать тобой повторно?

Дурашливый тон окончательно пропал, когда он продолжил:

– Альда, приор Темного ордена от всего отказался, заперся в Храме, строит из себя оскорбленного, разжигает недовольство среди Темных. Но редкую магию виллардов не могли достать без его ведома, следствие продолжается, один толчок – и я вступлю в открытый конфликт с орденом. Мне спокойнее, когда ты у меня на глазах.

– А меня вот мой дворец вполне устраивает…

– Альда, прошу!

– Я не уверена…

– Альда! – Арман сжал дары Богини. Приласкал умело подушечками пальцев навершия, нежно, но чувствительно потер соски, и я сдавленно ахнула.

– Это запрещенный прием! – укорила.

– Ну и пусть! – не устыдился король. – Хочешь, даже опущусь до шантажа?

Он задумался всего лишь на секундочку перед тем как сымпровизировать:

– Женское движение разгоню, а графиню дер Грандер-Стант определю под домашний арест. Или даже в темницу. А ее отца вышлю из столицы.

– О-о-о! – протянула я с уважением. – Действенный шантаж. Не ожидала, что меня сможет что-то зацепить, а вот надо же…

– Спасибо. – Арман кивнул польщенно и добавил, объясняя: – Долго работаю королем, приноровился.

Он кинул взгляд на фигурные часы на комоде, отбивающие полдень, и прищурил глаза.

– Мы вернемся к этому разговору, – пообещал, направляясь к выходу, – и… к остальному неоконченному тоже.

– Хорошо, – покорно сказала, добропорядочно семеня следом, – встретимся за ужином, ваше величество.

– Это слишком долго! – закапризничал монарх, разворачиваясь.

– За полдником? – пошла на уступки.

– Альда! – Вспышка ярко-голубых глаз меня ослепила, я даже веки прикрыла утомленно.

– Ну хорошо, – тяжко вздохнула, – так и быть, увидимся за обедом, ваше величество.

Арман хмыкнул и встал ко мне вплотную.

– Нет, встречаемся через полчаса, – заявил. – Только дорожную одежду сменю.

Он повернулся и резко толкнул дверь, едва не уронив кого-то из своей свиты и вызвав легкий шок у меня.

– Они что, всей толпой стояли под дверью все это время? – тихо удивилась, мучительно вспоминая, не вырвался ли у меня стон-другой от настойчивой ласки короля.

– Нет, – уверенно ответил Арман, и я выдохнула с облегчением, но напрасно, потому что король продолжил: – Только два-три человека, под дверью больше не поместится. Остальные прислушивались в отдалении.