Белочка сжалась стыдливо и проворно юркнула в лес, призывая и меня покинуть окультуренные пределы дворцового парка. Я заколебалась на мгновение, но белка подскочила и, перевернувшись в воздухе, на землю опустилась уже серебряно-белым красавцем-волком.

– Виллард! – ахнула я, испытав радость пополам с облегчением: все же идти в лес за незнакомым, хоть и настойчивым грызуном-провожатым представлялось неразумным, да и выбранный виллардом образ… хм, нервировал. То ли дело привычный брутальный волк-гигант, отрада всех романтически настроенных попаданок!

– Ах ты, мой зайчик! – засюсюкала я.

Волк обращению не удивился, поднялся с готовностью на задние лапы, а передние попытался уложить мне на плечи. Вовремя остановился, к счастью, иначе под его весом я бы повторила проделанный им ранее кульбит, но только вряд ли с волшебным результатом.

Отскочил, запрыгал счастливо рядом, лобастую голову трогательно под ладонь ткнул и отбежал, призывно тявкнув. Ну и я, как всякая нормальная попаданка и очарованная русская женщина, доверчиво за ним отправилась. Между двумя величественными соснами воздух вдруг замерцал-заколыхался подозрительно, словно материализовавшись до вполне ощутимой пленки, но виллард коварно боднул меня сзади головой под колени, и я, задыхаясь и кашляя, совершила второй в своей жизни межпространственный переход.

* * *

Сделала в уме критический комментарий по поводу того, что это перемещение прошло менее комфортно, чем организованное туроператором: голова закружилась, тело охватила слабость, и меня повело в сторону. Хорошо, что превратившийся в мужчину виллард заботливо меня поддержал. Этот факт примирил меня с подступившей дурнотой, как и прозвучавшее объяснение:

– Переход на тонкий план, нужно время, чтобы привыкнуть, не спеши.

Виллард осторожно привлек меня к себе, и я, ощутив лопатками выпуклости его хорошо проработанной груди, решила и в самом деле не спешить. Откинулась на него посвободнее, вздохнула расслабленно и подождала, пока перенастроится зрение, а то перед глазами раздражающим и дурманящим роем носились мушки. А ведь ясное зрение мне в новой ситуации ой как необходимо: насколько помню, виллард красив, как греческий бог, не хотелось бы упустить ни детали.

– Магическое царство Архалора, – между тем продолжал презентацию виллард мягким обволакивающим голосом. – Особое состояние, стоящее выше по вибрациям, чем физический мир Кальдастории.

Его голос действовал умиротворяюще. В том смысле, что эти обычные слова он умудрялся произносить с такой гипнотической размеренностью и подкупающей лаской, что реальность, какая бы она ни была, начала отступать и растворяться в тембре его голоса. От внезапно возникшего – и наверняка магически навеянного – чувства полнейшей гармонии захотелось умиленно всхлипнуть, осознав, что в этом году мне реально повезло с отпуском. Как и с разделившими его мужчинами.

– Твое тело чуть поднастроится, как и твой наряд, – сказал виллард, словно пропел, – этот мир не пропустит грубую ткань платья.

А! То-то я удивляюсь, как это столь явно чувствую его наготу ниже пояса сквозь пышные фижмы. А оказывается, вот… поморгала, прогоняя досадные помехи… на мне из одежды только легкий полупрозрачный балахончик типа туники. Захихикала ни с того ни с сего, тут же заподозрив, что волшебный мир действует на меня не только гипнотически, но и опьяняюще. Ну, я же женщина нормальная, физическая, к измененным состояниям с полной потерей платьев и белья непривычная… Впрочем, эта мысль тут же испарилась, потесненная настойчивыми и вдохновляющими ощущениями от наливающегося страстью тела вилларда. Ох, есть оно, попаданское счастье!

Меня разморило. Не знаю, от перехода ли, от волшебного царства или от близости вилларда, но глаза сами собой закрывались с намеком на томность, а мысли… постепенно забывали ко мне дорогу. Вообще. Я словно попала в тягучий сладкий плен, как угодившая в варенье муха. Надеюсь только, что мой финал не будет столь плачевен, как ее. Это настораживающее предположение заставило меня стряхнуть навалившиеся на меня чары (как и голое восхитительное тело вилларда) и в прямом смысле продрать глаза. То есть тщательно их протереть в целях оценки обстановки. В конце концов, я же аналитик, и неплохой.

Ой, мамочки! Лучше бы я этого не делала. Издала сдавленный жалобный стон и поспешно глаза захлопнула, прогоняя морок. Потом снова открыла, сперва один, потом другой. Что ж, пришлось признать, это не галлюцинация: из какого-то неопределенного – или пока не определившегося? – разноцветного марева ко мне со всех сторон постепенно стягивались атлетически сложенные обнаженные мужчины. Видать, климат у них в царстве Архалора теплый, обременяющих одежд не требует.

– Народ виллардов, – нежно шепнул мой знакомый.