Внезапно он схватил Ральфа за руку и потащил вниз, к шатрам. Второй не сопротивлялся: во-первых ему бы просто не хватило сил, а во-вторых перечить старшему было самой плохой идеей, которая могла бы придти в голову. Ральф чувствовал как рука ведущего тряслась, и перевёл взгляд на самого Эрика. Тот, хоть и пытался это скрыть, тоже трясся, и спотыкался о камни на пути, находясь будто в каком-то забвении. Наконец, они остановились около шатра их «руководителя». Он был самый старший из них и не имел имени. Его там и звали — Старший, хотя никто и не понимал какую именно роль он играет в их работе, ведь уже давно принимают «заказы» другие взрослые, а выполняет такие как Ральф, но, опять же, спорить с его значимостью значило бы, в лучшем случае, остаться инвалидом до конца своих дней.

 

Эрик осторожно заглянул в шатёр и после толкнул туда Ральфа. Внутри было темно и пусто, а посреди шатра сидела длинная и широкая фигура — это был Старший. В темноте было трудно разглядеть его лицо, а тем более его выражение, но почему-то Ральф точно знал, что до доброго ему очень далеко и мальчик встал около входа в шатёр. Старший шумно вдохнул и начал говорить таким голосом, что Ральф подумал, будто уже погиб, а перед ним стоит какой-то Бог, руководящий смертью и душами.

 

— Ты доставил письмо Князю? — басил старший, совершено не меняя своей позы.

 

Ральф сглотнул и кое-как кивнул головой. Старший на удивление смог разглядеть этот неуверенный кивок и мальчику показалось будто бы выражение его лица стало веселее.

 

— Надеюсь, ты его не читал? — он задал вопрос, казалось в пустоту, а после сам же и ответил, — конечно же нет.

 

Ральф не знал, что ему делать и полыхал от стыда, а Старший всё молчал. Наконец тот протянул руку и пальцем подозвал мальчика к себе, тот послушно подошёл. Старший что-то бубнил себе под нос, но Ральф не мог разобрать ни слова, пока наконец, первый не поднял голову и, просмотрев на мальчугана грустными глазами, сказал, — знаешь, обычно я так не делаю, ты хороший кадр и… Тебя не за что наказывать, но условие есть условие, а мы всегда их выполняем: вдруг ты прочитал письмо или тебя найдут и будут допрашивать, а никому это не нужно, понимаешь?

 

Ральф не понимал, но голова сама собой дёрнулась, а Старший, ещё раз извинившись, положил на его лоб руку и снова забубнил.

 

Тело главаря стало моложе на несколько лет, а рядом с ним лежал мёртвый старик, в одежде, которая была ему слишком мала. Старший подозвал Эрика и сказал тому избавиться от тела, тот, без лишних вопросов, вогрузил, то, что ещё пару минут назад было Ральфом, на спину и поспешно скрылся из шатра.

 

 

 

 

 

Глава 3.3: Ормонт

 

 

 

 

Тем временем Ормонт уже добрался до Южного города и успел найти комнату, хоть ему и не нужно было спать, всё равно легче было, зная, что есть тихое место, где он может подумать. Город был красив, и почти весь отделан золотом и драгоценными камнями, а на местном рынке было так много товаров, что разбегались глаза, парень помнил о своей главной цели: камень. Хотя, по-правде говоря, он уже не раз задумывался о том, чтобы бросить эту затею и попытаться жить как Хокут, но каждую ночь кошмары напоминали ему отчего так поступать нельзя — он был в разных местах: в поместье, у себя дома, в таверне, но каждый раз, любой сон, в конце концов, переходил в кошмар: Тучи сгущались, и весь мир озарял кроваво-красный свет, раздавался оглушающий, мерзкий смех и к парню тянулась бесформенная конечность, опутывая его дымом и, поднимая его вверх, поближе к Божеству. Но разглядеть его во всей красе парню не удавалось — после этого мир будто бы рвался по кусочками, открывая где-то позади него проход вниз. Каким-то шестым чувством Ормонт улавливал оттуда запах боли и страданий, а потом дымный Бог отпускал его прямо над проходом.

 

Обычно в этом момент, Джейсон просыпаюсь весь в поту и слезах, хватаясь за всё что видит, только чтобы убедиться в том, что мир вокруг него всё тот же, а проход это всего лишь сон. Сегодня же кошмар получил продолжение — он упал вниз и, падая, замечал других людей, избитых и окровавленных, танцующих через боль и подвешенных на потеху, и с каждым этажом кара для находящихся там была всё суровее, а парень, к своему ужасу, всё летел вниз, зажмурив глаза, не в силах представить что же может быть хуже того, что он увидел выше, и боясь это увидеть. На этот раз его сон прервался лишь когда он упал на обжигающе горячие камни и почувствовал чьё-то прикосновение к своему телу. Каждый раз после сна он задавался вопросом: То, что он видит это просто сон, или послание?

 

В любом случае, Ормонт понимал, что не выдержит даже продолжения сна, не говоря уже о том, что его кошмар в любой момент может воплотиться в реальность, а значит не было даже времени на отдых, а тем более не могло идти и речи о том, чтобы бросить поиски.