Я разодрал тяжелые веки и увидел белоснежный потолок. Ого, где это я? Неужто все произошедшее было жутким сном, а очнулся я после комы в больнице? Ох, как был бы я счастлив узнать, что это так! И больше не ныл бы, что жизнь говно, и даже к спиртному не прикладывался бы, и работу бы нашел! Но нет — я лежал не на вожделенной больничной койке, а на роскошной кровати под тяжелым пурпурным балдахином. Поднявшись, осмотрелся. Покои в средневековом замке? Очень похоже, хотя у меня нет опыта пребывания в средневековых замках. Высота потолка, который опирался на толстые белые колонны, видать, на великанов рассчитана. Окна с резными ставнями. Эстетично. Рядом с кроватью стоял маленький столик с подносом, а на нем — это что, шампанское?

 

Я вспомнил, что уже целую тысячу лет не бухал, и рука сама собой потянулась к бокалу, но я вовремя одернул себя. Ну уж нет, я в какой-то очередной жопе, к пьянкам еще возвращаться не хватало.

 

Тяжелые по виду деревянные двери распахнулись, и в покои вошли две девицы. От неожиданности я вскочил.

 

— Ты не успел тут заскучать, милый? — медовым голосом протянула одна — темненькая.

 

— Мы пришли скрасить твое пребывание здесь, — добавила вторая — светленькая.

 

К слову сказать, девахи были что надо: все при них — и фигурки сочные, и личики смазливые. Я что, в борделе? Меня уже, кажется, ничто не удивит в этом чокнутом мире.

 

— Эм… дамы, благодарю, конечно, но… где я, собственно, нахожусь?

 

— Тебя сейчас это волнует больше всего? — все также слащаво спросила первая барышня и подошла ко мне вплотную, не забывая активно вилять некоторыми частями тела.

 

— Не хочешь расслабиться? — подключилась вторая, тоже подойдя и вольготно устраивая руку у меня на груди.

 

— Нет, не хочу, — отозвался я непреклонно, убирая руку нахалки с груди. Хотя — к чему лукавить? — искушение было сильно. — Так где я, вы говорите?

 

Через мгновение мой вопрос потерял свой смысл, потому что случилась какая-то необъяснимая мистическая хрень: девицы растаяли в воздухе вместе с комнатой и всем ее содержимым, а я стоял в темной пещере, освещенной одним факелом на стене.

 

— Какого…

 

Не зная, пора ли уже начать паниковать, я стал озираться в поисках хоть какого-то источника информации. Взгляд зацепился за… кладку яиц? В углу лежала кладка с белыми круглыми яйцами. Так, один, два… пятнадцать яиц. Размером с пару моих кулаков. И что за милые зверушки их них вылупятся, любопытно?

 

— Так, Дан, это не твое дело, вали отсюда… — Ага, как же! Я, разумеется, поперся к кладке, чтобы вблизи поглазеть на нее. — Какого..?

 

То, что произошло дальше, не поддается никакой логике. Яичные скорлупки стали трескаться, и, не успел я опомниться, из них вылезли… пауки! Размером чуть меньше моих кулаков полтора десятка пауков, чтоб их! Коричневой окраски, мерзкого вида (брр, всегда бросало в дрожь от подобной живности).

 

Что происходит? Мне показалось, или они стали больше в размерах? Ах, проклятье! Очнувшись от приступа тупости, я бросился бежать. Поздно! Двери нигде не видно, никаких отверстий, я в большом каменном гробу, и на меня нападают проклятые пауки!

 

Мохнатые твари во все свое множество ног бежали ко мне! Пара поползла по штанинам, я попытался отряхнуть гадов. Не тут-то было! Остальные подоспели на подмогу к своим собратьям, и буквально через несколько секунд мое воющее в паническом ужасе тело облепили эти мерзкие твари. Один забрался на лицо. Фу, как мерзко! Безмолвный крик застыл у меня на губах. Я попытался отцепить тварь с лица, и тут… все исчезло.

 

— Серьезно? — вслух поинтересовался я и вытер пот со лба. — Напряженный выдался денек…

 

Я понадеялся, что фокусы закончились, но что-то снова было не так.

 

Я стоял в лесу. Почва под ногами была какой-то зыбкой. Я опустил глаза. Да это же болото!

 

— Ну все, с меня хватит! — крикнул я. — Кто бы меня ни разыгрывал — прекрати это немедленно!

 

Разумеется, на мои слова откликнулась лишь госпожа тишина. А тело мое тем временем неумолимо вязло в болоте. Я не предпринимал попыток сопротивляться. Ненавижу совершать бессмысленные действия, хоть и занимаюсь этим часто, но — не в этот раз.

 

Когда я погрузился по шею, мне стало не по себе. По подбородок — уже совсем не смешно. Стал погружаться в противную субстанцию с головой — почувствовал накатившую волну паники. Мне пришлось закрыть глаза. Я не мог дышать. Еще немного — я стал задыхаться.

 

Да будет так. Если это конец — я не буду сопротивляться. Мне очень жаль, что я не выправил свою жизнь, но я, кажется, устал быть червем…

 

 

 

***

 

— Что-то ты не сильно противился мнимой смерти.