Я крепче сжал копье и поднял его. Тише, Дан, перестань трястись. Как бы страх не разорвал сердце раньше, чем это сделает зверь.

 

А он тем временем оглушительно зарычал и двинулся ко мне. Я попятился назад. Алоуш в несколько прыжков преодолел расстояние до моей трясущейся тушки, я сделал еще шаг назад, хищнику надоело, что жертва убегает, и он сделал очередной рывок в мою сторону. Я чудом увернулся. Зверь неуклюже развернулся в мою сторону. Когти царапнули воздух. Я отбежал еще дальше.

 

— Давай, Дан, сражайся, иначе провалишь испытание! — крикнули с дерева.

 

Алоуш заревел в первобытной ярости и взмахнул лапой: когти прошлись по моему плечу, ободрав одежду и кожу. Я не увидел кровь, так как и так был перемазан ею, но ощутил, как заструилось тепло по раненому месту. Ах ты, тварь, алоуш! Я сделал выпад вперед, держа копье острием, направленным в глаз зверя, но, само собой, не попал. Зато раззадорил и разозлил животное. Когти пролетели буквально в паре сантиметров от моего лица. Я отскочил, споткнулся, упал, зверь тут же набросился на мою тушку. Я перекатился влево, но алоуш успел царапнуть мое бедро. Ах ты ж, гаденыш такой, больно как! Ну нет, твоим ужином я становиться отказываюсь, тварь!

 

Я вскочил и шагнул к врагу. Копьем — в бок. Промазал. Еще одна попытка уколоть — опять мимо!

 

Взъярившийся еще больше алоуш махнул лапой, я не успел отскочить или увернуться и упал. Зверь тут же навис надо мной с диким рыком. Пасть его сомкнулась на моем раненом плече. Я заорал от боли и вонзил копье, которое сумел удержать в руке, куда-то в бок хищника. Ах, жесткая шкура под шерстью, чтоб ее! Но зато враг совсем рассвирепел от моей наглости. Оторвав пасть от меня с куском моей плоти, алоуш заревел во всю мощь.

 

Вот сейчас мне придет конец, успел я подумать до того, как пасть снова начала опускаться — на этот раз к моей шее.

 

Сейчас порвет! Сейчас подохну!

 

Мысли пронеслись в воспаленном от страха сознании буквально за мгновение.

 

Времени думать, пытаться не было. Только один шанс. Пляска смерти подходила к концу.

 

Вытащить копье у меня не хватило сил, так что я вытащил свой нож (вернее, нож Оскала) из кармана. Алоуш не успел вгрызться мне в шею, я подставил руку, закрывая глотку, и зубы хищника сомкнулись на моем предплечье.

 

— Аааааааа! — прокатилось вокруг.

 

Это был вопль самой жизни, которая не хотела поддаваться смерти.

 

Свободной рукой я вогнал клинок в глаз врага. Он с ревом страдания отпустил мою руку и неуклюже заметался по поляне, а я так же неуклюже поднялся.

 

— Дан! — крикнул один из мужиков с дерева, и через пару секунд к моим ногам упало копье.

 

С молчаливой благодарностью я подхватил его и, выждав момент, когда алоуш окажется рядом, вогнал орудие ему в голову. Хищник взревел еще сильнее, но, пошатнувшись, упал, однако перед тем успел полоснуть по моей груди своим смертельным оружием — когтями.

 

Я с благодарностью потерял сознание.

 

 

 

***

 

Я вынырнул из милосердного омута забвения и с трудом разлепил веки. По глазам резануло слепящим светом из окна. Я успел понять, что нахожусь в доме Анвара.

 

— Ты очнулся! — радостно воскликнула… Ли?

 

Я лишь промычал что-то невнятное в ответ. Язык не слушался и распух от жажды. Тело было куском боли. Голова стала весить целые тонны. Лучше бы я не просыпался.

 

— Дан, выпей. — Мою голову осторожно приподняли и губ коснулась прохлада воды.

 

Я заставил себя сделать пару глотков. Живительная влага. Уже гораздо лучше.

 

— Дан, милый, как ты? Впрочем, нет, не отвечай. Тебе пока тяжело, наверное, отдыхай, спи. Скоро ты поправишься. А я рядом, не волнуйся, — не переставая, защебетала девушка.

 

С чего бы мне волноваться? Вот с убийцей-зверем насмерть биться — это да, заставляет нервничать, а тут… Кстати, я, значит, вышел победителем из пляски смерти? Неожиданно. Но радоваться что-то у меня нет ни сил, ни желания.

 

С каждой секундой пребывания моего сознания в режиме онлайн мне становилось все более тяжко. Боль — она везде!

 

— Дан, а хочешь, я тебе почитаю? Впрочем, нет, не говори. Ох, какая же я болтунья. Это я просто очень рада, что ты пришел в себя. Мы так переживали…

 

Да заткните уже ее кто-нибудь! И выключите уже эту боль!

 

Когда муки мои достигли пика, я опять провалился в спасительную тьму забытья.

 

 

 

***