Я скрывался за деревьями. Руна следила за тем, чтобы мы оставались незамеченными. Я искал глазами знакомые лица. Мне удалось разыскать Роба. Изодранная одежда, синяк на лице. Он сидел в своей клетке рядом с тройкой других рабов — зашуганный и раздавленный.

 

Я думал, что испытаю чувство злорадства, но мне было все равно. А когда я вспомнил изнасилованную и убитую Ли, стало тоскливо.

 

Когда я, наконец, отыскал Агнара взглядом в одной из дальних клеток, я едва удержался, чтобы не вскочить и не помчаться к нему. Так, надо сохранять рассудок. Надо держать себя в руках. Нельзя позволять эмоциям верховодить разумом — это погубит и меня, и пацана. Пацана, ставшего мне братом.

 

— Верно мыслишь. Мы должны уходить, — шепнула Руна, хотя вообще-то другие ее слышать не могли.

 

— Мы должны придумать, как вытащить мальчишку.

 

— Никак, Дан! Тебе не дадут забрать его. Тебя убьют! А мальчик все равно станет рабом.

 

— Снова… — сказал я и заскрежетал зубами от ярости.

 

— Мы не сможем его вытащить. Они выставили караульных.

 

— Ты можешь сжечь дотла весь их отряд!

 

— Не могу! Не могу, Дан! Хватит!

 

— Я не брошу Агнара здесь! Не позволю снова отправить его в рабство!

 

— Это на время. Иди к Источнику, Дан, и забери из него то, что полагается тебе по праву. Ты станешь магом. Ты станешь сильнее. И однажды ты вернешься за мальчиком. Обещаю, что прослежу за тем, куда именно его отправят, а потом сообщу тебе это.

 

Я глубоко задумался. Источник. Неведомое нечто, куда мне предстоит отправиться. И стать магом? Мне было сложно поверить в этом. Но это была моя последняя надежда.

 

— Я согласен.

 

 

 

***

 

Правитель одного из герцогств был в своих покоях и принимал своего доносчика. Этот человек преподносил господину самые ценные сведения.

 

— Король мертв, говоришь… — задумчиво произнес герцог.

 

— Да, ваша милость.

 

— И как же он умер?

 

— Говорят, не вынес… кхм… любви со своей женой. — Доносчик говорил совершенно невозмутимо. — Впрочем, иные утверждают, что она зарезала его во сне. А третьи говорят, будто младший брат устроил заговор против короля и подослал к нему своих людей.

 

— Это все не важно. — Герцог снова задумался. — Говоришь, два герцогства присягнули новому королю на верность?

 

— Да, ваша милость. Тем, кто не согласился признать его власть, король грозил страшными карами. От вас ждут ответа, ваша милость. В письме вас призывают немедленно отправиться в путь — на присягу. Что ответить послу, ваша милость?

 

— Разумеется, что я почту нового короля своим визитом и буду служить ему верой и правдой.

 

— Да, ваша милость. — Доносчик поклонился и ушел.

 

— Хорошо, что купить шахту в Кальде не вышло… я бы сейчас терпел убытки или, чего хуже, был бы обвинен в том, что сношаюсь с изменниками. — Герцог встал и налил себе превосходного вина из графина.

 

 

 

***

 

Мы с Руной незаметно свалили подальше от отряда. Голод мучил меня невыносимо. Наконец, Руна сжалилась надо мной и с помощью магии поймала мне зайца.

 

— Освежевать будешь сам, — сказала она, телекинезом кидая тушку к моим ногами.

 

— Спасибо.

 

Я занялся своим ужином.

 

— А ты питаешься вообще?

 

— Нет. Таким, как я, не нужна пища.

 

— Хотел бы я тоже от этой потребности избавиться.

 

Мы молчали, пока я разделывал зайца и поджаривал его на костре.

 

— Скучаешь по своему миру? — возобновила беседу Руна, когда я уселся есть.

 

— Бывает. Особенно по нормальному унитазу.

 

— А это что? А… не отвечай. Уже ответил в мыслях.

 

— Я же просил не читать их! — возмутился я, жуя пресное мясо, казавшееся мне сейчас вкуснейшей пищей во всех мирах.

 

— Извини.

 

— Какую магию ты выбрала для меня? Тогда, когда в хижине был.

 

— Молнии метать.

 

— Что, серьезно? Но разве это не слишком круто для такого, как я?

 

— Да сила-то средненькая была бы. И по количеству метаний очень ограниченная. Я решила, что в таком жестоком мире для тебя будет в самый раз подобная способность. По крайней мере, ты мог бы молниями подпалить сегодняшнюю шайку разбойников. Убить нет, но выключить на время запросто.

 

— Круто. Жаль, не вышло. Скажи… а почему ты не имеешь права вмешиваться в людские дела, но при этом уже сто раз помогла мне?