Пожилой, маленького роста, лысоватый мужчина остановил лошадь.

 

— А заплатить есть чем? — спросил он, подозрительно оглядывая меня с головы до пяток.

 

— Конечно!

 

— Садись.

 

Я влез в повозку. Она была открытой, поэтому для беседы с мужиком преград не было, чем он и воспользовался:

 

— Слыхал, что с деревушкой, что неподалеку отсюда, случилось?

 

— Я жил в той деревне, — ответил я, тут же нахмурившись.

 

— Это что ж творится-то… — заохал мужик. — Брат на брата идет. Как же теперь будем-то?

 

— Да уж. — Мне не хотелось бередить итак кровоточащую рану.

 

— Как ты выжил-то, парень? Говорят, всех молодых да здоровых в рабство увели.

 

— Увели, да я в лесу был, на охоте.

 

— Свезло, значит… — кивнул мужик. — В город бежишь от греха подальше?

 

— Вроде того.

 

— Понимаю. Под властью герцога достопочтенного сейчас безопаснее будет. Крестьянский люд сейчас более всех пострадал. Что же дальше будет — подумать страшно…

 

— А вы чем занимаетесь? В городе живете?

 

— Да. Торгую мелким товаром. Лавка у меня небольшая.

 

— Спроси, можно ли у него закупиться, — услышал я голос Руны.

 

— Лавка? Так это отлично. Мне как раз необходимо кое-что приобрести.

 

— Вот это ты удачно меня встретил, парень. Что ж, закупиться — это всегда пожалуйста. В деревне-то небось все сгорело? Проезжал мимо, видел — прах да пепел остались на том месте, где вчера люди жили…

 

— Да, сгорело.

 

— Вот ведь души окаянные, ничего не боятся, нет для них ничего святого на земле… — закачал головой мужик.

 

Знал бы ты, кто сжег деревню.

 

 

 

***

 

В город мы добрались лишь к вечеру. Я глядел во все глаза на столицу герцогства и поражался то одному, то другому зрелищу.

 

Мы проехали через огромные деревянные врата, обитые железом. Каменные стены, ограждавшие город от остального мира, были высоки и величественны.

 

Главная улица была полна народу. Знать в роскошных каретах, нищие в лохмотьях — люд был представлен здесь весьма разношерстный.

 

Центральная улица разветвлялась на множество других. Мы проехали мимо красивой улицы, на которой, видимо, обитали высшие лица города — большие, Богато украшенные дома, чистота, ухоженность говорили об этом. Далее мы попали в более скромную, но все еще очень ухоженную часть города. А вот под конец повозка свернула на боковую улицу, и я был шокирован увиденным. Впрочем, я утрирую, потому что нечто подобное я ожидал, но одно дело — думать, и совсем другое — увидеть воочию.

 

Улица, что было очевидно, была местом обитания нищеты и голытьбы. Грязь, вонь, отпечаток крайней бедности и голода были самыми явными характеристиками этого тошнотного места. Нечистоты (я сам видел!) выливали прямо на дорогу. Нищие сидели тут и там. Босоногие, грязные детишки бегали в лохмотьях. Место было средоточием худшего, что могло быть в городе.

 

Мой извозчик остановился возле какого-то обветшалого двухэтажного домишки. Я выбрался из повозки и тут же угодил в лепешку говна. Зашибись. Извозчик вежливо пригласил меня войти. Внутри было чисто, но тесно, душно и темновато.

 

— Так и живем… — что-то там болтал о своем житии-бытии купец. — На верхнем этаже с супругой наши покои. Ну а здесь моя лавка.

 

Я осмотрелся. И правда, шаткая на вид лесенка вела на второй этаж.

 

Лавка была неБогатая, но мне ничего особенного и не нужно было. Мы с Руной заранее обсудили, чем затариться. Правда, она упорно не хотела сообщать, как я оплачу все. Мол, спокойно, Дан, покупай, что надо, остальное — не твоя забота.

 

— Мне бы спичек, — сказал я.

 

В этом мире использовали фосфорные спички — но только касты ствол и крона в основном. Для крестьян они стоили дороговато, те добывали огонь по старинке — с помощью кремня.

 

— Обувь бы еще добротную.

 

Сейчас (как и все время с момента моего попадания в этот мир) на мне были кожаные поршни. Они были довольно потрепаны, но толстая кожа могла бы еще прослужить, только для моего похода необходимо было упаковать себя в более добротную обувь.

 

— Сапоги вот хорошие есть. — Торговец вытащил на прилавок пару высоких сапог из черной кожи.

 

— Бери, в этой лавчонке лучше не найдешь, — сказала Руна.

 

— Беру, — согласился я, кивая торговцу.

 

Тот довольно улыбнулся. Видать, прибыльный у него сегодня день получится.

 

— Вот этот плащ еще, — указал я на длинную черную накидку, висевшую на стене.

 

— Это откуда ж у крестьянского парнишки простого столько средств? — хитровато улыбнулся торговец.