К слову сказать, она всегда разговаривала очень любезно, но таким тоном, который явно выдавал в ней чувство собственного превосходства над остальными.

 

— Барди будет счастлив последовать за женой. А сын его останется со своим настоящим наставником — дядей. Уйди, чужестранец, не выказывай перед нами своего невежества и затуманенности своих воззрений на мир!

 

Улла подожгла костер, я кинулся туда, чтобы попытаться стащить Барди на землю, но не тут-то было — меня тут же схватили, скрутили и унесли в хижину.

 

 

 

***

 

— Ты попытался помешать исполнению нашего закона, — сурово сказала Улла, входя ко мне в хижину спустя несколько часов. — Пойдем, сейчас будут пляски, чтобы достойно проводить души Лоры и Барди во чрево матери-земли. И я всем сердцем уповаю на то, что впредь ты будешь вести себя благоразумно, чужестранец.

 

Я вышел вслед за вождем. Все это время я сидел в хижине, охраняемой двумя мужиками — злой и опечаленный. Да я попал просто к чудовищам каким-то! К извергам!

 

И что еще за пляски, чтобы проводить души умерших? Варвары хреновы! Звездец какой-то!

 

Ночное небо было усыпано звездами. В центре поляны был разожжен костер. Вокруг него уселись мужчины племени. А девушки — в нарядных платьях, венках и обвешанные кучей украшений стояли в стороне.

 

Я присоединился к мужикам.

 

Колдун опять толкнул речь о чем-то там про провод душ весельем и танцами, а затем эти самые танцы и начались. Несколько мужчин извлекали грубые звуки, стуча по барабанам и дудя в дудочки, а все женское население пустилось в пляс.

 

Но самый трэш начался, когда пляшущие начали снимать с себя элементы одежды. Челюсть у меня потихоньку стала отвисать все ниже и ниже. Вскоре девахи — всех возрастов и разной степени привлекательности — остались совершенно обнаженными. Но даже это не было лимитом трэша на сегодня.

 

Дамы буквально набросились на мужиков. Они просто подбегали, кто к кому хочет, опрокидывали бедолаг (правда, они как будто бы не были против) на землю, срывали с них одежу и… ну вы поняли.

 

Я выпал в осадок. Тут ко мне подбежала дама старше меня примерно вдвое и хотела совершить надо мной акт насилия, но я жестко воспротивился.

 

— Ну уж нет, отвали от меня! — заорал я, вскакивая на ноги. — Я не из вашего племени и в ваших оргиях участвовать не намерен!

 

Дама огорчилась.

 

— Оставь чужестранца, — сказала Улла, которая, кстати, уже изнасиловала кого-то там из мужиков.

 

Тут неожиданно для всех разразилась гроза.

 

«Сама природа в шоке от происходящего», — подумал я.

 

Гремел гром, и небо рассекали молнии. Я не успел ничего понять. Только увидел вспышку, которая врезалась в мою грудь, а потом потерял сознание.

 

 

 

***

 

Открыв глаза, я увидел потолок хижины. Вроде жив. Вроде цел. В меня что, ударила молния?

 

— Как себя чувствуешь, чужестранец? — услышал я голос Уллы.

 

Сев на скамье, я взглянул на нее. Женщина сидела на другой скамье у стола.

 

— Да живой вроде. В меня попала молния?

 

— Да. И это был знак.

 

— Что?

 

— Мне был явлен знак.

 

— Какой еще знак? — тут же занервничал я, не зная, что ожидать от этих чокнутых.

 

— Я долго ждала его. Того человека, на которого мне укажут. И вот дождалась. Молния не напрасно попала именно в тебя.

 

— О чем вы говорите? Я ничего не понимаю!

 

— Я давно искала себе мужа.

 

— Чтоооо? — Глаза у меня округлились от ужаса и очередного шока. — И вы думаете, что я подхожу на эту роль?

 

— Конечно. Знакам надо верить.

 

Да она что — прикалывается? Я поглядел в глаза вождя — самые серьезные глаза, какие только могут быть. Так что нет, не прикалывается.

 

— А мое согласие вам случаем не требуется? — не сдержал я сарказма.

 

— Ты не можешь противиться знаку. — Она встала и направилась к двери. — И моей воле.

 

 

 

***

 

Ко мне в хижину вошли четыре мужика. Дело было следующим утром. Все на одно лицо для меня — смуглые, черноглазые, с высокими скулами.

 

— Пойдем с нами. Ты должен пройти испытание, — сказал один.

 

— Какое еще испытание? Никуда я не пойду.

 

— Испытание, которое докажет, достоин ли ты стать мужем нашего вождя, достоин ли стать одним из нас.

 

— Зачем мне становиться одним из вас?

 

— Так ведь мы тоже удостоились чести быть мужьями великой Уллы.

 

— Таааак… — выдохнул я, пытаясь понять, точно ли верно услышал их слова. — То есть вы все — мужья Уллы?

 

— Да, чужестранец.

 

— А я типа должен стать пятым мужем?

 

— Правильно мыслишь.

 

— Я отказываюсь от этой… чести.