Шли мы очень долго, я потерял счет времени. Когда мужья Уллы уставали нести носилки, их подхватывали другие мужчины племени, и путь продолжался. Вся община сопровождала нас в последний путь, вся община то безутешно рыдала, прощаясь с любимым вождем, то истерически веселилась, все время повторяя, что Улла вскоре вернется в лоно матери-земли и обретет там тьму, что было равнозначно для племени этих чокнутых покою.

 

Вышли мы в путь на рассвете, а был уже полдень, когда племя остановило ход. Я тут же заозирался по сторонам. В уме я все время прокручивал разные варианты побега, искал лазейку, в которую мог проскочить — пока ничего не находил.

 

Нас продолжали держать на поднятых носилках. Две женщины подошли к колоссальных размеров дереву с роскошной густой кроной, которая почти целиком закрывала ствол, опускаясь ветвями почти к самой земле. Женщина раздвинули ветви, схватились за кору и… и я едва не свалился с носилок, потрясенный увиденным. Ствол дерева был проемом. Не знаю, как такое возможно, не знаю, не брежу ли я, но я видел, как женщины отодвинули кору дерева, словно дверь, и в стволе теперь зияло огромно отверстие.

 

— Вход в лоно матери-земли, — торжественно и громко провозгласил Миск Тафкид.

 

Вся община ручейком потекла внутрь — внутрь, блин! — дерева. Вниз вели каменные ступени. Спуск был долгим — мы оказались в большой пещере.

 

— В древности здесь смерть забрала многих вождей. Но не через огонь, как других членов племени, а через яд. — Миск Тафкид вытащил из кармана своей накидки две фляги.

 

Одну протянул Улле, вторую — мне. Я отшатнулся от него.

 

— Не противься судьбе, мой милый супруг, — улыбнулась мне Улла.

 

Болезнь оставила ужасный отпечаток на ее внешнем облике, Улла выглядела плохо, но мужественно храбрилась, чтобы не пасть лицом в грязь перед своими верными поддаными. Только вот я не считаю самоубийство признаком храбрости, скорее — совершенно провальной попыткой доказать себе, что ты не боишься смерти.

 

— Я тебе даже супругом не успел стать, отпусти меня, — попросил я, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не опускаться до унизительной мольбы перед чокнутой.

 

— Раз был явлен знак и ты прошел испытание — значит стал. Испытание куда важнее брачной церемонии. Не страшись, мой милый супруг, следуй моему мужественному примеру. — Улла открыла флягу и…

 

— Не надо! — Я выбил ее из рук вождя, яд расплескался по полу.

 

— Мы предполагали, что такое может случиться, — невозмутимо сказал Миск Тафкид и выудил из кармана еще одну флягу. — Держите его!

 

Мои руки заломили за спину, а Улла, взяв из рук старика вторую флягу, залпом осушила ее.

 

— Твой черед, мой супруг.

 

Подлец Миск Тафкид открыл флягу и стал приближаться ко мне. Я что есть силы пнул ногой стоящего сзади мужика, держащего меня за руки. Страх и ярость придали мне сил. Мужик отпустил мои руки. Я перекатился на край носилок и свалился на каменный пол, пребольно ударившись башкой.

 

— Поднимите его! — приказал лже-колдун. — И откройте ему рот!

 

Неужели конец? Паника затопила мое сознание. Я упирался лицом в пол и за несколько секунд до того, как меня схватили, увидел прямо под своим взглядом глубокий отпечаток изображения дерева на камне. Точь-в-точь то самое, что на моей пластине!

 

Я вытащил ее из кармана и приложил к изображению на полу. Не знаю, как успел, все произошло молниеносно! Но нет, не успел: меня схватили сзади и рывком подняли на ноги.

 

— Откройте ему рот!

 

Один мужик держал мои руки, второй вцепился в лицо, но тут пол под ногами содрогнулся, и меня от удивления отпустили. Пол снова содрогнулся, на этот раз островитяне уже по-настоящему испугались. А уж когда камень подо мной треснул и разъехался в стороны, разверзая пропасть подо мной, люди и вовсе застыли с выражением смертного ужаса на лице. Меня поглощала темная глубина. А сдвинувшийся с места пол стал сдвигаться обратно, закрывая отверстие над моей головой. Я четко это видел, когда летел в пугающую неизвестность пропасти.

 

 

 

***

 

Я пришел в себя довольно болезненно. Тело и башка раскалывались. Разодрав веки, я увидел каменный потолок пещеры. Было светло.

 

С трудом опираясь на ушибленные руки, я поднялся.

 

Ого! Я что, попал в сказку?

 

Свет исходил от Древа-великана. Оно реально было просто громадным — с десяток метров в высоту и метра четыре в ширину. Раскидистые ветви опускались до уровня моего лица. Я видел корни дерева, которые частично проходили по полу, концами уходя вглубь. Ствол был испещрен глубокими бороздами, по которым текло что-то разноцветное. Это сок?

 

Я с непреодолимым любопытством коснулся одной борозды, по которому переливалось что-то зеленоватое. Пальцы нащупали лишь сухую и твердую кору. Это что, свет течет по бороздам?