Передо мной за большим столом сидел молодой мужчина, разодетый примерно так, как рисуют средневековых аристократов в исторических книгах. На нем был зеленый кафтан с белым стоячим воротником и серебристыми пуговицами. У сына барона были аккуратно стриженые светлые волосы, усы, светлые голубые глаза и подозрительно поджатые губы. Он пристально смотрел на меня, и во взгляде его не было и тени доброжелательности.

 

— Кто таков и зачем явился? Тебя Крог подослал?

 

— Нет. Напротив, я пришел, чтобы предотвратить беду, предупредить вас о подлости, которую замышляет этот человек против вас. Он не позволит вам выжить в дуэли.

 

— Что ты такое болтаешь, голодранец? — презрительно скривился Бренд. — Откуда тебе знать такие вещи? Как ты вообще посмел заявиться сюда и угрожать мне?

 

— Разве я угрожаю? Я пытаюсь помочь вам. Я узнал, что ваш противник хочет победить вас темным способом, и решил, что вас может заинтересовать эта информация. Но если я ошибся, прошу меня простить.

 

Я слегка склонил перед выскочкой голову и сделал вид, что собрался убраться.

 

— Стой, голодранец. Откуда у такого, как ты, такая информация, если она правдива?

 

— У такого, как я, тоже есть уши, ваше благородие, — холодно отозвался я.

 

— А тебе палец в рот не клади. — Ларс задумчиво оглядел меня с головы до пяток, будто бы мой внешний облик мог помочь ему понять мою суть. — Рассказывай, что знаешь, и проваливай, пока не получил за свою дерзость.

 

— Нет, ваше благородие. Я не расскажу ничего просто так.

 

— Ты это серьезно сейчас? — нехорошо прищурился выскочка. — Не много о себе возомнил?

 

— Прошу меня простить за дерзость, ваше благородие… — блин, аж скулы сводит от этого бесконечного пресмыкательства, но иначе никак нельзя — нарвусь на неприятности и цели не достигну, — …но я вынужден обменять информацию на золото, потому что голодаю.

 

Выскочка задумчиво посверлил меня взглядом, а затем спросил:

 

— Сколько ты просишь золота?

 

— Тридцать золотых.

 

Ларс Бренд поперхнулся от негодования.

 

— С огнем играешь, голодранец. Тридцать золотых для такого, как ты — целое состояние.

 

— А для такого, как вы — нет. Простите меня за дерзость, ваше благородие, но нищета и голод заставляют даже самых рассудительных людей идти на полные безрассудства. К тому же, я продаю вам не только информацию, но и свою помощь, а помощь вам понадобится, если вы не откажетесь от дуэли.

 

— Что-то ты совсем заговорился, приятель, — нахмурился мой собеседник. — Выкладывай все, что знаешь — и получишь золото. А если узнаю, что солгал, что водишь меня за нос — несдобровать тогда тебе.

 

Я поведал Ларсу о плане его врага, упустив момент, связанный с Эйдин, разумеется.

 

— Откуда у тебя эти сведения? Говори, голодранец.

 

— Не могу сказать, ваше благородие. Сведения мне предоставил человек, которому я доверяю. И я не намерен подставлять этого человека под удар — даже под страхом смерти. Вы можете верить моим словам.

 

— Это мы еще проверим…

 

— Ваше благородие, прошу вас, откажитесь от дуэли, иначе вы можете погибнуть.

 

— Знаешь, что я думаю… — Бренд подошел ко мне почти вплотную и прожег меня своим взглядом, в котором вспыхивали искры ярости, — …я думаю, что тебя подослал сам Крог, чтобы я отказался от дуэли, уронил свою честь и позорно заклеймил имя всей своей семьи. Отец не простит мне такого позора. Пошел вон отсюда, пес, пока я не передумал и не велел отрезать твой поганый язык.

 

— Ваше благородие…

 

— Пошел вон, я сказал!

 

— Но вы обещали…

 

— Золота тебе, да? Иди и работай, червь! И будет тебе золото! Скажи спасибо, что отпускаю тебя целым и невредимым. Знаешь, а ведь я уже готов был поверить тебе. Я знаю, что Крог — тот еще подлец и способен на всякое, дабы получить свое… Но когда ты всерьез предложил мне отказаться от дуэли, сомнений у меня не осталось — это все подстроено Крогом. Иди же, возвращайся к нему и скажи, что я не позволю посрамить свою честь!

 

— Я уйду. Но сегодня ровно в полночь я буду ждать вас у ваших ворот. Если вы почувствуете себя плохо, отправьте за мной одного вашего человека, которому вы целиком доверяете — я приду и помогу.

 

— Даже если допустить, что все это правда — как же мне может помочь нищий голодранец?

 

— Узнаете. Только очень вас прошу не говорить обо мне никому — только одному человеку, кому вы полностью доверяете. Я не хочу, чтобы о моей возможности помочь вам узнали другие. Мне слава ни к чему, я только хочу из нищеты вылезти — не более.

 

— Слишком ты складно говоришь для нищего… — Ларс задумчиво провел по подбородку. — Ты из касты червей?

 

— Нет, из корней, ваше благородие.

 

— Ладно, ступай отсюда…