Но неожиданно захватнические действия разрушительной тьмы прекратились. Непонятно откуда появился крохотный пучок сине-белого мерцания, этот пучок стал медленно, но непрерывно разрастаться. Там, где сине-белый свет касался моего организма, тьма сначала отступала, точно поверженный враг на поле брани, а затем и вовсе рассеивалась. Не знаю, сколько минут или часов прошло, я совершенно не понимал хода времени, но вот сине-белое мерцание захватило почти все оккупированные врагом участки моего организма. Самый сложный участок был в области сломанных ребер. Они были самым чудовищным образом искорежены. Свет бился с тьмой отчаянно и беспощадно, но враг не желал сдавать позиции. Да, я не сразу это увидел, но сейчас видел четко: в области ребер была максимальная концентрация разрушающей мое тело черноты. Но сине-белый свет в конце концов справился: враг был повержен. И вот я уже видел лишь сине-белое мерцание, которое с материнской нежностью и лаской обволакивало мою плоть, изгоняя из нее остатки тьмы, воссоздавая то, чтобы было растерзано, возвращая в мое покалеченное нутро здоровый ток жизни.

 

 

 

***

 

Я открыл глаза и увидел над собой вечно хмурящееся темное небо. Неужели здесь всегда так мрачно? Как же тут возможно от тоски не завыть? Впрочем, Мист говорила, что это окраина. Возможно, в других территориях, где кто-то живет, весело и зелено, нормальные птицы чирикают над головами, а небо солнечное и усеянное пушистыми облаками.

 

Что я несу? Тронулся умом, что ли, уже… И с этого мгновения каждое слово мерзавки Мист надо подвергать сомнению.

 

Я, кряхтя, поднялся на ноги. Ощупал ребра. Вроде все в порядке. И чувствую себя прекрасно. Слабость только слегка ноги подкашивает. Неужто то был не сон, а я и впрямь сам себя… воссоздал? Точно, это магия не созидания, а воссоздания. Тоже мне, главный эксперт по логике, блин, термин новый для магического дара ввел.

 

Вокруг — все та же жуткая степь. Любопытно, чего Мист добивается? Почему бросила здесь, а не убила сразу? Или желание помучить меня взяло верх? Вдруг она садистка хренова, у которой вид меня, корчащегося на земле и захлебывающегося кровью, вызовет эмоциональный оргазм? Или же мразь лелеет надежду, запугав меня до смерти, вырвать из меня согласие на сделку? Тогда ей придется засунуть эту надежду себе в одно место.

 

Я подобрал меч и, не торопясь, двинулся вперед. Куда идти и стоит ли вообще — непонятно, но стоять на месте казалось еще более нелепым решением. Да и капелька любопытства терзала мой ум.

 

Степь, казалось, была без конца и края. Однообразие картин вокруг утомляло жутко. Я, наверное, шел несколько часов, если в этом адском месте вообще время движется. Горло пересохло, жажда мучила нестерпимо, хотя жарой тут и не пахло. Да, здесь было холодно. Не то, чтобы мороз, но я продрог в своей рубахе. Раньше, в пылу сражений с туманными тварями, я как-то не замечал низкую температуру этого места.

 

Шагая в неизвестность, я прокручивал в голове события последних… часов? дней?

 

Мое нутро холодило от осознания того, что я стал убийцей. Мерзавец хотел изнасиловать Виам — это мысль пожирала меня изнутри пламенем ненависти. Но я не желал быть убийцей, не желал уподобляться таким, как он. Но уже уподобился. И назад пути нет. Теперь и мои руки в крови, и вовек мне не смыть ее. И как с этим жить — я понятия не имел.

 

Не правы те безумцы, которые говорят, что убивать — легко, что после становится все равно. Я чувствовал себя так, будто шагнул во тьму бездны, и падал, падал, падал… не зная, что же ожидает меня там, на самом дне.

 

Я ненавидел себя за то, что сделал, ломал мозги над вопросом — а мог ли не сделать? Мог ли найти иной выход? И не попытка ли это просто оправдать свое преступление?

 

Ненавидел я и барона-ублюдка за то, что вынудил меня стать убийцей.

 

Наконец, путь мой резко оборвался, оборвав и мрачные мысли в голове. Я едва не свалился в отверстие, оставшееся было незамеченным. Оно было небольшим, но достаточного размера, чтобы я провалился сквозь него. Вопреки тому, что едва не полетел под землю, я был рад хоть какой-то перемене.

 

Присев на корты, я всмотрелся в темную дыру. Да ведь там ступени! Любопытно, в обиталище какой адской твари они ведут? Так, Дан, сиди на попе ровно или, что еще лучше, рви когти отсюда, не хватало еще целенаправленно нарываться на какое-то дерьмо.

 

И, разумеется, Дан не внял голосу здравомыслия в своей черепушке. Видимо, совсем уже чокнулся после пережитого трэша.