Глава 3

 

Как завещал нам дедушка Ленин

 

 

 

 

— Дедушка, но как же тогда Сигурд прошел ритуал? Зверь-то был потрёпан не только им, он всего лишь его добил.

 

— Ну так все его помощники на момент убийства Сигурдом Фафнира, уже были мертвы и для мироздания они уже полностью отсутствовали. Так что здесь всё логично и понятно. Ладно, малец, давай на сегодня мы с тобой закончим с разговорами. Ты уже вон, носом клюёшь и только на волевых держишься. Тебе уже пора спать ложиться.

 

Вот ведь раздражающее замечания. Никогда бы не подумал, что мне вновь придётся пережить этот «постыдный» период. Детское тело и мозг в том числе, не справлялись с возможностями моего сознания/разума. И если ментально я был бодр и свеж, то про организм этого сказать было нельзя. Мне чуть больше четырех лет и в этом нежном возрасте ребёнок должно спать часов десять — одиннадцать в сутки. Полноценный сон ночью и пару часиков днём, если я желаю вести хоть какую-то активность вечером. Сейчас всего восемь вечера, я меня уже рубит из-за того, что днём я не урвал пару часиков на сон, а был поглощён чтивом о омуте памяти.

 

— Хорошо. Тогда до завтра.

 

Уххх… Прям какое-то невыполнимое испытание предстало передо мной и я в буквальном смысле переступая через собственные позывы тела упасть прямо тут, не отходя от обеденного стола и завалиться здесь же спать, превозмогая брёл в сторону лестнице. Моё детское тело сегодня явно перешагнуло через край своей выносливости рассчитанной на этот день, но я не позволил слабости одолеть меня и всё же смог добраться до своей комнаты, скинуть с себя обувь, бриджи, снять рубашку и забраться на свою постель, после чего мгновенно наступила спасительная тьма.

 

Таковым было мое первое преодоление себя в этом новом для меня мире. И уже на следующей день моя жизнь резко завертелась и понеслась бешеным галопом вперёд.

 

Дед ни разу не шутил по поводу того, что примется за моё всестороннее обучение всерьёз. Он и раньше собирался нагрузить меня-Магнуса лютой программой подготовки ко взрослой жизни, которую проходят все наследники древнейших и благороднейших родов. Вот только нынче старый учитывал нахождение в теле своего внука взрослого сознания, которое готово было к восприятию, обработке и усвоению гораздо более серьезных тем или в намного большем объёме, нежели пусть и необычный, но всё же родовитый и способный ребёнок принадлежащий к высшей касте магического сообщества.

 

И если следующий день, я практически весь провёл наедине с собой и книгами, который мне оставил для ознакомления Гюнтер, то уже на следующий за меня взялись репетиторы. Увы, но как бы деду не хотелось не предавать огласки нахождения у себя «гениального» внука, считай вундеркинда, ведь скорость обучения у меня была на порядок выше чем у детей не только моего возраста, но и на много лет постарше (а намеренно тормозить свой прогресс в учебе было глупостью), но у нас просто не было иного выбора и раскрывать себя обществу как просвещенного и толкового волшебника деду всё-таки пришлось. Он решил играть практически ва-банк, приоткрывая избранной им части магического общества свои знания и умения. Каким бы дед не был сведущим магом, но он ни разу не педагог и для того, чтобы эффективность моего обучения была максимальной, ему требовалось привлечь для этого дела профессионалов. Да только ни один уважающий себя репетитор с именем не возьмётся обучать ребенка никому неизвестного мага-слабосилка, коим притворялся всё это время дедушка. Ни в взирая ни на какие деньги потомственные наставники не пойдут работать к простому обывателю, так как очень серьезно относятся к репутации и ревностно оберегают свой послужной список. Так что пришлось Гюнтеру идти на поклон в гильдию ритуалистов и оплачивать себе экзамен на ранг мастера в этой отрасли магического искусства. Ведь каждый мастер магии любой из отраслей является элитой волшебного сообщества. Естественно для дедушки, обладающего знаниями и умениями в ритуалистики на уровне магистра магии, сдать этот экзамен не составила труда. Как позже я узнал, он на нём произвёл настоящий фурор. Сам же Гюнтер по этому поводу лишь брезгливо поджимал губу и кривился. Он никогда не был падок до громких званий и находящийся на его пальце перстень, означающий его принадлежность к элитной касте, вот нисколечко не грел ему душу и не тешил его эго.

 

Всё это было им сделано лишь с одной целью, возвысить своё нынешнее имя среди научной братии, двигающей магический прогресс вперёд, благодаря чему для Гюнтера Штрауса теперь открыты если не все, то очень многие двери.