Возвращаясь же к сегодняшнему дню и моей очередной тренировке, то моя жёнушка всё не оставляла попыток заставить меня «одуматься» и прекратить своё самоистязание. Впрочем, на сегодня я уже закончил и в принципе можно отправляться в душ, ужинать, а после ложиться спать.

 

— Признайся, ты ведь делаешь это только из-за того, что я тебя в этом превосхожу? Да?

 

— Отчасти, но это далеко не главная причина, — Честно ответил я Доре, вставая из магической печати и обтираясь полотенцем. После таких вот тренировок я был полностью мокрым и жутко вонял потом. А что поделать? И у меня начался пубертатный период в жизни. Это когда утром стояк, вонючий пот и попытки проклюнуться угревой сыпи, которую купирую и предотвращаю при помощи обработки кожи волшебными притирками. С «пахучим» потом, увы, таким образом не справиться.

 

— И какая основная? — Скепсиса в голосе было хоть отбавляй. А ведь мне ещё повезло, что сексизм не обрёл такую популярность в умах преобладающей части европейского населения, как это было в моём прошлом мире и времени. Нет пока оголтелых дам, борющихся за права женщин.

 

— Я не могу себе позволить упустить возможность стать сильнее. А то что из-за этого приходиться терпеть боль, так это очень маленькая, незначительная цена за безопасность моих родных и близких, а также за мою уверенность в завтрашнем дне.

 

* * *

 

Покинув ритуальный зал, где я занимался поглощением чернил, мы с Дорой отправились в душ и если мне он был необходим, то моя жёнушка пошла туда со мной за компанию. Такое происходит уже как несколько месяцев, вот только в ванной мы именно что купаемся и практически ничего более. Пока нельзя. Правда и без казусов такие совместные помывки не обходятся. А что поделать, гормоны сейчас бьют в нас ключом, а во мне так и вовсе кажется, что их по самые брови. Так что стоит только игривым и шаловливым ручкам Нимфы оказаться на моём обнажённом и мокром теле, как мой боец словно по команде смирно, тут же вздымается ввысь, что естественно не остаётся незамеченным жёнушкой. Ну а после того, как Дора уделяет ему особое внимание, тщательно тот намыливания, у меня наступает разрядка. В общем, наши интимные отношения взяли новую высоту и мы частенько балуемся петтингом.

 

— Хм… Разве мы ждём сегодня кого-то в гости к ужину? — Это моя благоверная отреагировала на появление в зале с камином пока ещё неопознанного ей разумного.

 

— Расслабься, это наш наставник. Впрочем столь поздний его визит не может не вызывать удивления. Такое на моей памяти впервые.

 

— Угу… — Было мне ответом.

 

И пока мы спускались со второго этажа, Матиус уже занял место за столом, присоединившись к Гюнтеру и чете Тонкс за ужином.

 

— Всем доброго вечера.

 

Практически синхронно мы с Дорой поприветствовали всех находящихся в зале и разместившись за столом, приступили к ужину.

 

— Ох… Славно я поел. Спасибо за вкусный ужин, — Поблагодарил хозяев дома Матиус и на диво благодушным взглядом обведя присутствующих, продолжил говорить, — А теперь собственно можно поведать, зачем я сегодня, без предупреждения, решил Вас побеспокоить поздним вечером. Прошу.

 

И в завершении сказанного, он выложил из пространственного артефакта на стол небольшую шкатулку.

 

— И что это такое, наставник? — озвучил я общий вопрос находящихся в зале.

 

— А это, ученик, результат моих трудов в зельеварении с использованием полученных от тебя чернил и крови кальмара.

 

«А вот это уже очень интересно!»

 

 

 

 

 

Глава 30

 

Наставник

 

 

 

 

«Мда… И вот как я мог забыть о том, что мой наставник сейчас корпит над предоставленными ему эпическими ингредиентами, в попытке создать что-то не менее грандиозное и хотя бы соответствующее затраченному?»

 

— Матиус, не будешь ли ты любезен и не поведаешь нам более развернуто о том, что конкретно может это зелье, что ты изобрёл и которым решил поделиться с нами?

 

Вырвал меня из мыслей очень заинтересованный голос деда. Я прекрасно изучил Гюнтера и если посторонние вряд ли бы смогли распознать хоть какие-то эмоции в речи деда, то для меня он был сейчас словно открытая книга и мне для этого даже не нужно было прибегать к своему астральному восприятию. И так всё было понятно. Он сейчас ощущался и воспринимался мною, как непоседливый, возбуждённый и очень взволнованный маленький ребёнок, который от нетерпения не может усидеть на стуле.

 

Хех… У меня от представленной в своём воображении подобной картины, чуть глупый и неуместный в данную минуту смешок не вырвался.

 

— То что Вы сейчас видите перед собой на столе в шкатулке, является самой высокой вершиной моего мастерства в зельеварении, которую я когда либо достигал. Моё творение достойно Архимага!