Когда он обосновался в домене, вник в работу фермы моллюсков, разобрался с устройством и назначением всего находящегося в его распоряжении, то осознал, в какие сказочные условия попал. Управление латифундией не занимало много времени, так как всё в ней уже давно было налажено. Небольшой штат работников предприятия и рабов знали своё дело и прекрасно справлялись со своими обязанностями, моллюски плодились, а охрану территории обеспечивала когорта одарённых легионеров-ветеранов у которых и работы как таковой не было. На территории домен не водилось агрессивной и опасной флоры и фауны. Вот и выходило, что в день на свои прямые обязанности по должности управляющего он тратил не более трёх-четырех часов, а всё остальное время был предоставлен самому себе. И тут на передней план выходили особенности здешнего энергетического фона. Будучи слабеньким одарённым Сервию на Земле было практически невозможно стать выдающимся волшебником. Сложность же заключалась в том, что для того, чтобы развиваться, как одарённому, ему требовалось львиную часть своего дня посвящать магическим упражнениям. Было необходимо постоянно напрягать свой магический ноус, дабы тот прогрессировал и рос. Да только откуда ж ему было взять на это время, когда стояла нужда в хлебе насущном? Тут либо питаться святым духом и учиться магии, либо работать и зарабатывать деньги на прокорм. В общем, грустно всё было для Сервия в Риме, отчего он ещё в юности похоронил свою мечту стать могущественным волшебником. Но так было там, на Земле, а здесь — в домене, где магический фон был в несколько раз насыщенней, нежели в родном мире, всё было уже не стол печально. Тут он мог как минимум втрое эффективнее развиваться, чем и принялся со всем энтузиазмом и рвением заниматься.

 

Среди предков Сервия было немало одарённых, а несколько из них даже имели мастерство в волшебных дисциплинах. Так что какая-никакая, но волшебная литература в распоряжении его семьи присутствовала. И когда он отправлялся сюда на службу, то сделал себе полную копию родовой библиотеки. Оригиналы же брать с собой не стал, так как по условию заключённого контракта, по завершению работы он должен был вернуться в Риме пустым и чуть ли не голым. Ему не дозволялось что либо уносить с собой с места службы.

 

В общем, Сервий все двадцать лет своей жизни в домене, по мимо своих прямых обязанностей, просвещал всё своё свободное время на постижение магии. Но в силу имеющихся обстоятельств, так уж вышло, что углублённо развивался он исключительно в менталистике и химерологии. Ну не было у него в наличии иного рода профессиональной литературы по магии. Два его именитых предка именно в этих двух аспектах мистических искусств достигли мастерства, оттого-то и подборка научных трудов в его родовой библиотеке была соответствующей. И хоть Вертинии был обделён талантами в магии, но зато обладал упорством и трудолюбием, которые вместе с благоприятными условиями домена и наличию неплохой подборки знаний семейной библиотеки сделали из Сервия к его сорока шести годам очень толкового и умелого мага, который мог в лёгкую претендовать в волшебной коллегии Рима на звание мастера магии в менталистике и химерологии. И всё вроде бы как у него было хорошо, вот только он ни на минуту не забывал о том, что по завершению контракта ему сотрут память и он потеряет всё чего постиг в волшебстве. Естественно, это его сильно удручало и он искал выход из этой сложной ситуации, с который не собирался примиряться и который всё-таки нашёл в магии призыва.

 

Как я уже упоминал ранее, латифундия была снабжена самым передовым и качественным артефактным оборудованием среди которого был омут памяти. А это означало, что у него был в наличии способ сохранить память хотя бы в виде извлечённых копий своих воспоминаний. Но проблемы это не решало. Необходимо ведь было как-то ещё умудриться вытащить их контрабандой из домена на большую Землю. И когда он размышлял над этим сложным вопросом, ему в голову пришло изящное решение. Нужен волшебный фамильяр, причём разумный, который после завершения контракта Сервия и его отправки домой со стёртой памятью за минувшие двадцать лет, сможет выждать определённое время, а затем совершит обратный призыв к своему хозяину, передав тому сохранённый воспоминания.