— Дора, не расстраивайся сильно по поводу сдержанного проявления моим дедом чувств в отношении себя. У него такой характер, не склонен он к ярким выражениям своих эмоций и чувств. Издержки воспитания и эпохи, в которой он родился и вырос. Можешь не сомневаться, он очень рад тому, что у него появилась такая очаровательная и милая крестница. И будь уверена, он за тебя не раздумывая отдаст свою жизнь. А то, что ты видишь сейчас, как он договариваясь с твоими родителями о твоём предстоящем обучении, есть ни что иное, как подтверждение и проявление им высшей степенью любви и приязни к тебе. Мир за стенами дома и за пределами семьи очень жесток. И дедушка желает подготовить тебя ко всем трудностям, дать в руки знания и силу из них проистекающую, чтобы ты могла защитить себя и дорогих себе людей.

 

Хм… А чего это Дора вдруг краской залилась, а волосы её опять всеми цветами радуги начали переливаться? Ох… Вот и случилась моя первая казусная ситуация связанная с моим неумением правильно ладить и общаться с детьми. Забывшись, что мне всего лишь восемь, я вёл общение со сверстником, как старший с младшим. Не просто это, отстраниться от своего жизненного опыта и вести диалоги с детьми, без давление своего более взрослого сознания и соответствующим образом относиться к ним, как равный к равному. Всё же мне очень нужно в скором времени оказаться в среде, где превалируют дети моего возраста, дабы устранить этот свой «недостаток». Нужно учиться быть своим среди них и не выделяться на общем фоне.

 

Нимфадора же, слушаю моё пояснения по поводу особенностей непростой личности моего деда, в силу своего юного возраста, моё покровительское отношение к себе не углядела, зато вычленила в моём откровении, что я считаю её милой и очаровательной. Но я то вижу в ней ребёнка, а она совсем в иной плоскости приняла мои слова на счёт себя. Мда…

 

И пока я думал, как мне быть в данной ситуации и вообще стоит ли предпринимать по этому поводу какие-то шаги, при этом не отводя взгляда от алеющей Нимфадоры, увидел, как она вдруг резко переменилась в лице, на котором теперь выражалось удивление и радость, после чего она отбросив своё недавнее стеснение передом мной, задала вопрос, который застал меня врасплох.

 

— Сегодня ведь двадцать пятое, рождество? — Признаться, из-за всей этой кутерьмы, у меня у самого вылетело это из головы и только после вопроса Доры, я вспомнил об этом знаменательном дне. В своей прошлой жизни я не был особо верующим, вроде бы будучи крещённым, православный христианин, но к религиозным празднествам и вообще канонам веры я был прохладен. Жизнь в девяностых была непростой и не всегда удавалось хотя бы десяти заповедям следовать, но в этом мире, не смотря на абсурдность данного факта, волшебники, даже невзирая на все гонения, которые в своё время устроила им церковь, с удовольствием праздновали рождество. И вот уже четвертый год, как я в этом мире должен был сегодня с дедом отмечать этот святой для христиан день и если сам праздник был для меня не особо интересен, праздничный стол, это конечно здорово, но не сказать, что я в обычный день питаюсь менее изобильно, то вот ожидающий меня подарок, это совсем другое дело. Я каждый новый год ждал этот день с нетерпением, ведь каждый раз под ёлкой меня дожидался шикарный подарок от деда и всегда это был какой-нибудь полезный и роскошный артефакт.

 

— Пошли! — соскочив со своего стула, я ухватив за руку Дору, игнорируя удивленный взгляд Тонксов и скупую, но при этом очень искреннюю улыбку деда, потащил за собой метаморфа в гостиную, где у нас стояла ёлка, под которой должен был дожидаться меня мой подарок. И я был на сто процентов уверен, что там же лежал и подарок от деда для Нимфадоры.

 

— А куда мы так спешим? — обратилась ко мне буксируемая мною Дора, причём только спустя несколько минут, когда мы уже были на пороге интересующей меня комнаты.

 

— Мы уже у цели! Смотри, — указал я рукой на нарядную, обильно, но при этом не вульгарно, а со вкусом, украшенную ёлку, под которой лежало пять коробок. Хм… Ну та, что побольше, явно моя, а остальные четыре, явно для Доры.

 

И когда мы вытащили их из под раскидистых ветвей ели, я убедился в своей догадке. Подарочные коробки были подписаны и если те, что предназначались Доре, были лёгкими, то моя весила ни как не меньше пяти килограмм.

 

— Это и вправду мне? — тихим голоском, но в котором проскальзывали нотки нетерпение, неверящи спросила Нимфа.

 

— Тебе, тебе. На коробках ведь твоё имя и я не думаю, что в Англии найдётся ещё одна девочка с таким прелестным именем! — ответ я давал свой не особо задумываясь о том, что говорю, ведь в этот момент я срывал обёрточную бумагу с коробки и все мои мысли был заняты дедовским подарком.

 

— Ты правда так считаешь? — И вновь я не предал значения странным ноткам в голоске Доры проскользнувших в её вопросе, а также не понял, что касается отнюдь не того, о чём подумал я и имел ввиду, отвечая на него, когда подтверждал, что подарок именно ей.