Зато моя внешность была прямо-таки эталонной для идеологических плакатов нацистского рейха. Истинный Ариец! Ну или же Норд.

 

Если в момент пробуждение моих воспоминаний о прошлой жизни волосы у меня были золотистый блонд, то сейчас они белёсые, словно арктический, незапятнанный иными красками и грязью, снег. А на фоне выделяющихся рубленных черт лица, массивной, квадратной челюсти, с ямочкой на подбородке, прямого носа и льдисто-стального цвета глаз, я ещё тот красавчик. Чем-то на миниатюрную версию Дольфа Лундгрена похож, только с более выразительной челюстью.

 

Моё самолюбование долго не продлилось и спустя двадцать минут, после возвращения домой с тренировки, я уже находился в комнате Доры, дожидаясь, когда она покончит со своими делами в ванной. Почему именно у неё в комнате, а не у себя или же к примеру в столовой? Так мелкая была той ещё капушей. Она из той породы людей, что создаёт вокруг себя неуправляемый хаос, вечно торопиться, но делает слишком много бестолковых движений и действий, из-за чего без посторонней помощи и пригляда обязательно опоздает. Проверено и не единожды. Когда она несколько раз опоздала на завтрак и получила от своего крестного выговор, Дора поручила мне «почётную» обязанность руководить её сборами и вообще следить за тем, чтобы она никуда не опаздывала. Естественно, когда меня осчастливили подобной честью, моего мнения по этому поводу не спрашивали, тупо поставили перед фактом.

 

Спустившись в обеденный зал, я если честно удивился, обнаружив у нас в гостях на завтраке чету Тонкс. Неожиданный поворот, если учесть вчерашнее настроение и состояние Меды. И это может значить лишь то, что когда требуется, Эдварда умеет быть Главой Семьи, но только в тех случаях, которые он считает важными, но как бы там ни было, вот только тему предстоящей сегодня встречи деда с Дамблдором, за всё проведенное с нами утром время, Тонксы не поднимали. Но если взрослые были немногословны, скованы и чувствовалась в них некая неловкость, то Дора словно вообще не ощущала этой гнетущей атмосферы и была как всегда полна задора и энтузиазма.

 

После того, как все поели и Тонксы покинули наш дом, я отправился в библиотеку, Нимфа же на уроки с репетиторами, сегодня у неё была нумерология и традиции магии, а дед, на сколько я понял и мог догадываться, отправился готовиться ко встрече. У него в достатке хранилось в закромах и сокровищнице сильных и очень опасных артефактов, вот только беда в том, что самые мощные и эффективные из них, являлись наследием его работы в Аненербе и были легко узнаваемыми любым волшебником, который имел дело с элитой гвардии Грин-Де-Вальда. Из чего следует, что Гюнтеру было не с руки и даже очень опасно демонстрировать Альбусу наличие у себя таких занятных ценностей. Как уже было упомянуто, Дамблдор был очень сильным волшебником, а могущество всегда идёт под руку с очень острой и высокой чувствительностью к магии. И директор Хогвартса, даже без применения специализированных чар и заклинаний, только за счёт пассивного восприятия, может без осоБого для себя труда идентифицировать всё артефакты, которые чуть ли не в промышленных масштабах изготавливались подопечными Гюнтера и института магии, который он когда-то возглавлял, будучи штандартенфюрером Аненербе, на благо элитным магам третьего рейха, естественно.

 

Так что как такового выбора у деда и не было, нужно было обходиться «посредственными» артефактами на предстоящей встречи. Неудобные вопросы ему точно были не нужны.

 

Время встречи неумолимо приближалось, я, Дора и Гюнтер неторопливо обедали, соблюдая все тонкости этикета, за чем очень пристально следил дед, когда его лицо вдруг «озарила» мимолётная улыбка, будто бы случилось что-то очень хорошее, после чего он извинившись перед нами, встал из-за стола и покинул обеденный зал. Отсутствовал Гюнтер не долгого. Но когда он занял своё место за столом, я заметил у него в руках небольшую шкатулку, которую он положил возле себя и как ни в чём не бывало продолжил есть. И меня, а также Нимфадору стало грызть изнутри сильное любопытство, что же такое он принёс и куда вообще отлучался? Данный инцидент было делом неслыханным, ведь порой казалось, что разразись на улице армагеддон или случись нечто подобное, соразмерного масштаба катаклизм, это никак не может заставить Гюнтера изменить своим привычкам и он как ни в чём не бывало продолжит следовать этикету. Так что его отлучка из-за стола было чем-то невероятным.

 

— Дед, а куда ты ходил сейчас и что за шкатулку ты с собой принёс? — Ну не смог я удержаться и дождаться окончания обеда, дабы утолить своё любопытство. Дора тоже ёрзала на стуле в нетерпении и не спроси сейчас я, то это бы сделала уже очень скоро она.