Что же касается сведений из уже имеющейся записной книжки, то, например, Арнвальду кое-какая информация могла пригодиться уже сейчас. Так что я планировал сразу же по приезду в город отправить своему Вохштернскому агенту письмо с необходимыми сведениями и подробной инструкцией как именно оные использовать.

 

Кстати, о городе. Ближайшим к нам был Шоход. Он расположился как раз на перекрестке, образуемом Приречным трактом и Фельским путем. И, будучи эдаким местным хабом, концентрирующим торговцев с трех направлений, идеально подходил для наших нужд. Найти в нем попутный обоз не составляло никакого труда. Только вот, немного подумав, я решил все же туда не заходить и двигаться дальше, в Ган. Почему так? Причин было несколько, но самая важная, пожалуй, заключалась в моем нежелании светиться почем зря. Шоход, хоть и не дотягивал своими размерами до того же Фельзена, но был довольно крупным городком по местным меркам. К тому же, там имелось представительство Круга Чистоты, а значит и свои длинные уши на воротах. К тому же, вышли на тракт мы все же дальше Шохода, вследствие чего пришлось бы проехать немного назад. Чего я не хотел совершенно.

 

Ган же, в свою очередь, был заштатным городком, оживающим от каравана до каравана. Тут-то и не было, по сути, ничего, кроме нескольких постоялых дворов, да борделей. Так что, как по мне, для наших целей он подходил идеально, пусть на дорогу к нему у нас уйдет пара деньков.

 

 

 

 

 

Глава 4

 

 

 

 

Ган напоминал деревушку. Причем, крайне бедную и неухоженную. О чем тут говорить, если у этого «города» не имелось даже подобия крепостной стены? В целом же, Ган оставлял двоякое впечатление: Невысокие, какие-то скособоченные, глинобитные домики, крытые бледно-серой от возраста соломой, прячущиеся за не менее косыми плетнями, соседствовали с красивыми, добротно построенными, трактирами, щеголяющими крышами из фельзенской черепицы. Эдакий местный киберпанк на минималках получался. Надо ли говорить, что в отличие от самого городка, каждый из трактиров был окружен крепким, качественно сделанным, частоколом?

 

Ввиду отсутствия крепостной стены, ворот у города не имелось, как и стражников, их охраняющих, так что въехали мы в город совершенно свободно, без всяких ненужных вопросов. Что радовало меня не только как беглого преступника, но и как человека, которому не хотелось лишний раз торчать под дождем. Да, это «жжж» с «осенним духом» оказалось неспроста — уже на следующий день после того, как мы выбрались на Приречный тракт, зарядил небольшой, но очень мерзкий дождик. И не прекращался до сих пор.

 

Надо ли говорить, что мы были ничуть не готовы к подобной подлости? Нет, какой-никакой плащ у меня имелся, но я, как истинный джентльмен передал его нуждающимся. Дождь не прекращался ни на минуту, так что вскоре от холода трясся не только я, но и все мои спутники, включая коней. Последним, правда, было все же чуточку полегче — у них шкуры толстые, да и движение дарило какое-никакое, но тепло. Что не мешало Ромчику изредка, когда мы все же делали небольшие остановки, смотреть на меня с явно читаемой укоризной, мол это я все специально подстроил, дабы ему насолить.

 

Кстати, о них, об остановках. Несмотря на то, что находиться в седле под дождем было тем еще удовольствием, я, по началу, хотел останавливаться как можно реже. В идеале — даже отменить ночную стоянку. Все для того, чтобы поскорее добраться до Гана и оказаться, наконец, в тепле. Но на практике это оказалось нереально — уже через час подобной езды ты буквально превращался в ледышку. Серьезно, меня даже потряхивать от озноба начало в какой-то момент. Про отбитые и натертые места — вообще молчу. Так что пришлось останавливаться примерно раз в два часа и давать отдых себе и коням. А еще я, совершенно наплевав на конспирацию, вовсю магичил, периодически одаривая всю честную компанию исцеляющим заклинанием.

 

Ночь даже вспоминать страшно. Несмотря на здоровенный костер, разожженный сильно заранее, несмотря на какую-никакую защиту, что дарили кроны деревьев, это была худшая ночевка за обе моих жизни. Одеяла промокли, сухой одежды не было, возможности просушить ее тоже. В итоге — одно одеяло и обе попоны мы пустили на навес для лошадей и себя. Вторым же укрылись сами. Спали сидя, обнявшись и плотно прижавшись друг к другу. Надо ли говорить, что на утро ни о какой бодрости или жизнерадости и речи не шло?

 

— Кто там? — отозвался на мой требовательный стук в ближайшие ворота чей-то угрюмый голос.

 

— Сто грамм! Открывай быстрее, скотина, пока я не вышиб нахрен эту калитку. Постояльцы пришли.

 

— Ага, — спокойно отозвался из-за ворот все тот же голос, — смотри как бы я сам из тебя дух не вышиб, малой. Идите дальше, у нас местов нет.

 

— А где есть? — уточнил я.

 

— Дак мне отколь знать? Идите давайте, пока я ребяток не позвал.