Времени не хватает. И эфира. Докрасовался, чтоб меня…

 

Разгон восприятия: перегрузка, восемьсот герц.

 

Остатки эфира в кинетический импульс себе под афедрон. Область истощения эфира не может быть слишком большой.

 

Тринадцать тысяч девятьсот двадцать три такта.

 

С удалением от «Тулена» эфирный фон падает, а не растёт. Раакар, дуболом этакий…

 

Разгон восприятия: перегрузка, один килогерц.

 

В принципе, моей нынешней скорости как раз хватит, чтобы перехватить ракеты точечными аннигиляторами. Если всё аккуратно рассчитать, то их уведёт как раз в воду, а ионизацию в десяток-другой миллигреев я как-нибудь переживу…

 

Четырнадцать тысяч тактов.

 

Расчёт навигационной сетки… точность до сантиметра, центральный процессор закипает.

 

Тринадцать тысяч тактов.

 

Нужно было сначала прикинуть время расчёта. Не успеваю ведь. Что теперь?

 

Двенадцать восемьсот шесть.

 

Рывок вперёд.

 

Одиннадцать четыреста.

 

Эфира больше не стало. Гнус, скабрёзность и холера.

 

Одиннадцать ровно.

 

Так, траектория ракет вплоть до активации самонаведения безупречно предсказуема. Сенсорная сеть не слишком нужна.

 

Десять семьсот.

 

Вот и эфир. Чудесно… ещё рывок.

 

Девять триста.

 

Точка активации ГСН в радиусе постановки водяной стены. Какие там параметры? Семнадцать Цельсия, тридцать семь промилле? Расчёт производных параметров… придётся мне искупаться — на импульс полёта эфира уже не хватит.

 

Девять ровно.

 

Ладно, допустим эти ракеты я разберу. А что дальше? На соединение с остальным дивизионом? Двенадцать кораблей я не прикрою — даже три уже на пределе проходят. Да и то до первой ошибки. Справятся ли Гай, Джин, Дайрег? Или у аксиотцев Беруторед козырная ватрушечка найдётся? Не факт, ой не факт… Думать, думать, думать…

 

Восемь с половиной.

 

Очевидно, что я должен непрерывно связывать юкубода боем — иначе смотри пункт один. Ошибка при обороне — лишь вопрос времени. Нужна контратака. Как?

 

Семь семьсот.

 

Начал плетение. Контратака. Смогу ли запульнуть что-то отсюда? Был бы эфир — так бы и сделал, а так… гадостная дрянь. Прорываться вперёд? А если рой дронов в обход пойдёт? Вот тебе и вилочка, прям по Мортону.

 

Шесть ровно.

 

Осталось только отпустить пальцы. Можно, конечно, попробовать продержаться до восстановления фона. Можно было бы. Раакар. Дуболом сказуемый. Надо ж было настолько перекрутить эфирные потоки.

 

Четыре девятьсот двадцать четыре.

 

Уже почти касаясь воды, освобождаю заклинание.

 

А?..

 

Перспектива: И ВОВСЕ Я НИКАКОЙ НЕ ОГУРЕЦ, СКОЛЬКО РАЗ МНЕ ЭТО ПОВТОРЯТЬ?!

 

Что тебе надо у меня дома?

 

— А?..

 

Зачем тебе мне видеть?!

 

— Ты…

 

Вы создали такое пособие, что оно вторгается в чужой разум!

 

— Йогуртовый мэн?..

 

Вообще-то, я слон, кактус и астральная проекция!

 

— Зачем ты создал йогурт со вкусом тунца?!

 

Сырные оскорбления?! Я слишком щелочной приключенческий роман!! Кисломолочный мультипликатор!!!

 

Перспектива: агент Ликвидатор, локальный идентификатор «U-233»

 

Свободное похмелье. Чёрный свет вокруг. Чёрный свет внутри. Во всей Вселенной не осталось ничего, кроме пузырящегося чёрного света. И багровеющего узла трилистника, задумчиво прокручивающегося внутрь себя, катясь относительно пустоты. И зачем ему глаза? Смотрит. Куда? Кто ты?

 

Вообще, довольно занятная топология у этого пространства. Я определённо смотрю на зад. Он чёрный. Я дома. И этот вкус. Знакомый вкус. Из зрачков трилистника вырастают бивни изжелта-белой кости. Этот вкус… йогурта?

 

Как. Или не так. Если не так, то сяк. Но ведь должна же быть цель. Должен быть бог. Человек без бога — просто лысый лох с неврозом. Бивни растут, изгибаются. Вот уже четыре трилистника зацеплены друг за друга, а бивни всё растут, новые и новые. Но во имя всего, что было определено свято, зачем, боже, создал ты йогурт со вкусом тунца?!

 

Это же так бесчеловечно.

 

Бесчеловечно…

 

Человече.

 

Костяные трилистники разрослись и заключили меня внутрь чёрно-багрового человеческого черепа. Я смотрю сквозь пустые глазницы в безграничность чёрного света. Давно сгинувшим носом я слышу цвет. Когда-то он был тут, но сейчас он гневается на нас. Кого — нас? Разве это так важно в выраженно основной среде приключений без смысла и намёка?