— Жижи, — ответил Гай.

 

— Ты сегодня…

 

— Выходной, однако.

 

— В пятницу? — что-то у меня капитально не сходилось.

 

— Самое время, — Ферон пожал плечами и хлебнул одеколона. — И да, остальные заблаговременно эвакуированы. Во избежание.

 

Я завис в полусогнутом положении.

 

— Что? — озвучил я наиболее насущный вопрос спустя две секунды.

 

— Ты ведь в музей? — Гай ушёл от ответа традиционным способом.

 

— Какой… откуда ты знаешь? — я наконец выпрямил спину и надел тапки. Нормальные, зелёные.

 

— А вот нечего стучать в открытых каналах, тогда и планы твои останутся в секрете, — Ферон возвёл назидающий перст к потолку. — Идём уже.

 

Вход оказался не потайной дверью в переговорном зале, а банальным лазом за мусорным ведром в столовой.

 

— Вот так как-то, — отряхнувшись от пыли, Гай обвёл зал широким жестом.

 

— Гм, да, — только и выдал я.

 

Чёрный пол. Серые стены. Рассеянный свет. И бомбы. По всему залу, оставляя только узкие проходы, лежали муляжи ядерного оружия. Я пошёл вдоль экспозиции. Начало стандартное. Little boy, Fat man…

 

— Grand sire? — я остановился у третьего экспоната. — Что ещё за зверь?

 

— Киото, шестнадцатое августа того же года, — откликнулся Ферон.

 

— Бредишь?

 

— Отнюдь. Полосатые переждали нелётную погоду и сразу бахнули.

 

Я покачал головой. Молча. Просто Гай в своём репертуаре. Ничего святого.

 

Четвёртый экспонат тоже сразу вызвал вопрос:

 

— А где первая половина Холодной войны?

 

— Тут от каждого боевого удара по штуке, — Ферон задумчиво покачивал флягой, не глядя в мою сторону.

 

Да, в таком случае всё сходилось. Четвёртая в экспозиции и третья в реальности — РДС-123 по Москве в Гибридную. Щецин, Турбан, Люксембург… Куньмин, Ахмедабад, Орландо… Колон. Дальше Последняя Мировая. Байконур, Кусон… Токио, Чэнду… Удар возмездия по Рио-де-Жанейро. Помнится, там меня впервые убили. Мельбурн… до сих пор не понимаю, за каким чёртом на это дыру пять мегатонн потратили. Макене — город, в котором не было ПВО, но нет, давайте сэкономим на бомбах. Очень экономная экономика. А вот и Тайбэй. Забавно, что они три с половиной года думали, что нейроморфные чипы в Чибе клепали. Да, после потери Тайбэя совсем худо стало. Ханой, Давао, Манадо… пошла игра в одни ворота. Почти. Бордо, Тулуза, Лион. К тому моменту нас настолько не ждали с Атлантики, что мы делали по шестьдесят километров в день. Дижон. Моя четвёртая смерть и конец войне.

 

Я остановился. Дальнейшие я и так помнил наизусть. Лос-Анджелес в тридцать девятом. Моя работа. Потом Тиу в сороковом, но это орбитальная бомбардировка была, так что, наверное, мимо кассы. И, наконец, Джакарта в семьдесят первом. Дальше — неизвестность. Неизвестность, в которой человечество проиграло Бездне. Судя по всему, минимум дважды. И я не хотел знать, как и где именно.

 

— У тебя командировка с завтра, — окликнул меня Гай, когда я направился на выход.

 

— Куда? — я остановился.

 

— Сначала в Ксал, дальше по обстоятельствам.

 

— Цель?

 

— Охота по открытому списку.

 

— Кто?

 

— Командование Собрания Полярных Домов. Заказ от Эвы Арит, оплата по их прайсу, то есть много сот и ещё горка пятаков сверху.

 

— Есть.

 

Я улыбнулся. Наконец-то нормальная работа, а не попытки связаться с сущностями вроде гномиков.

 

Перспектива: Инбародод Арит, не ведущий счёт хлебам

 

— Вы изволили меня видеть, — сегодня телом однознашно правила именно Мать.

 

— Ин, душечка, ты не осквернился ли в непечатность часом?

 

Я быстро перебрал в уме все возможные причины Её неудовольствия. Махинации по военному займу, небольшая афёрка в кооперации с магистратом Токтиантелона, дутые цены на продовольственное снабжение… и ещё пара десятков грешков по мелочи. Мать никогда не отличалась самоуправством, поэтому чужие проступки тошно ни при чём. В любом случае, оптимальная тактика в этом разговоре — побольше слушать и поменьше говорить.

 

— Язык проглотил, дорогуша?

 

— Если мне дозволено узнать…

 

— Дозволено драть тебя амхалами, — Мать сцепила руки в замок и опёрлас на него подбородком. — Какое сегодня число?

 

— Шестое января, Ваше Пресовершенство.

 

— Какого числа был издан приказ о замирении полярных филистёров?

 

— Девятого августа, Ваше Пресовершенство.

 

— И?

 

Я промолчал.

 

— Сколько областей мы всё ещё не контролируем?

 

— Две, Ваше…